Чингиз Абдуллаев - Только свои

– Вы помогли моему отцу купить эти акции?

– Помог, – кивнул он, – и ваш отец остался мне должен семьсот тысяч долларов. Вернее, не мне, а моей супруге. Я перевел имущество компании на ее имя. Сделал ей такой свадебный подарок.

– Она сама вас просила об этом?

– Да. Лена знала о нашей компании. Ей рассказал о ней ваш отец. Джапар знал ее еще до меня…

Я начинал понимать, что именно произошло. Отец был знаком с Леной и познакомил ее со своим богатым другом. А когда очаровательная дама сумела заставить бизнесмена жениться на себе, посоветовал ей перевести эту компанию на себя в качестве свадебного подарка. Мой отец был очень предприимчивым и умным человеком. К сожалению, послы вынуждены заниматься бизнесом, чтобы выжить. Иначе им пришлось бы жить на две или три тысячи долларов.

Он решил, что так будет лучше. И все правильно просчитал. Если вдруг случайно погибнет Салим Мухтаров, никто и не вспомнит про возврат долга. Лена могла бы подождать, а через несколько месяцев после аукциона акции Северогорского комбината выросли бы в цене. Отец вошел бы в совет директоров, сумев получить десять процентов акций. Он все рассчитал правильно. Но кто-то вмешался. Кто-то решил, что такой сценарий нельзя допустить. И этот неизвестный убийца убрал моего отца, а потом убил Лену. И этим человеком мог быть только Салим Мухтаров. Никто другой никогда не получил бы этих денег. В случае смерти жены Мухтаров получал все ее акции. Вернее, все акции моего отца, которые автоматически передавались Елене Сушко в счет погашения долга. А затем по наследству переходили к Мухтарову. Убийца – он. Теперь у меня в этом не было никаких сомнений. Только Мухтаров пошел на преступление не из-за ревности. Какая ревность может быть у этого мешка денег, интересующегося только своим бизнесом, у этого разлагающегося от венерических болезней негодяя и рогоносца, жена которого изменяла ему в соседней спальне?!

Нет, он убил не из ревности. Любовь, ненависть, ревность – все эти эмоции не для него. Мухтаров – тупое животное. Его интересуют только деньги и еще раз деньги, помноженные на деньги. Все. Больше у него нет никаких интересов в жизни. Я испугался, что сейчас же задушу его своими руками. И он сообщил приехавшим офицерам про обыск, чтобы подозрение пало на меня. Специально рассказал об этом, чтобы проверили мой пиджак.

Я быстро отошел от него, понимая, что могу сорваться. И снова подозвал к себе Абдулмамеда.

– Вы сможете завтра найти мне этих юристов?

– Конечно. Но лучше поговорите с Тудором.

– Хорошо. – Я прошелся по комнатам, пытаясь его найти. Затем поднялся на третий этаж. Мне пока никто не мешал, хотя я чувствовал, что Уолберг следит за мной. В спальню Гулсум и Тудора дверь была открыта, и я увидел, что моя сестра упаковывает вещи.

– Где Тудор? – спросил я.

– Спустился вниз, – отозвалась она. – Его «Хаммер» мешает остальным машинам, и офицер попросил его передвинуть автомобиль.

Я посмотрел в окно. «Хаммер» как раз отъезжал в сторону, чтобы дать возможность развернуться остальным машинам. Кажется, Тудор сказал, что смотрел в окно и видел, как стих ветер. Отсюда все равно не было видно соседнюю ферму.

– Ты думаешь, они нас так быстро отпустят? – спросил я у сестры.

– Тебя отпустят. Ты у нас дипломат. А нас еще помучают. Нужно вылететь всем вместе, чтобы организовать дома похороны.

Почему она так сказала? Она никогда не забывает, что я дипломат. Или нарочно положила пузырек в мой карман, зная, что мне ничего не смогут сделать?

– Меня не сразу отпустят, – сообщил я, внимательно за ней наблюдая. – Старший офицер попросил меня поехать с ними. Они хотят снять отпечатки моих пальцев.

– Зачем? – Гулсум наконец повернулась ко мне.

– В кармане моего пиджака нашли пузырек с остатками яда, которым был отравлен отец. Они хотят проверить отпечатки моих пальцев.

Сестра уставилась на меня, и я увидел, как у нее от ужаса расширяются глаза.

– Значит, это ты? – спросила она прерывающимся шепотом. – Это ты его отравил, а потом застрелил Лену Сушко? Это сделал ты? Мама говорила, что ты доставал оружие из коробки.

– На самом деле доставал. – Я вдруг подумал, что все факты против меня. Ведь на пистолете могли остаться отпечатки именно моих пальцев. Я брал его в руки, когда отец достал из сумки коробку с оружием. Вот так и получится, что я окажусь главным подозреваемым. Только этого мне не хватало! – А когда ты успела поговорить с матерью?