Чингиз Абдуллаев - Среда обитания

– Не скромничайте. Мы столько про вас слышали, прежде чем решили идти на контакт. Лев Давидович попросил Тарханова все устроить, чтобы в любом случае договориться с вами.

– Я должен быть польщен таким вниманием. Но, собственно, именно поэтому я и встречаюсь здесь с вами.

– Мне все известно. Как только я сказала Льву Давидовичу, что иду на встречу с вами, он сразу разрешил мне уйти, даже ничего не спрашивая. Обычно он интересуется, куда и зачем я отлучаюсь. Но в данном случае, похоже, он заинтересован, чтобы вы добились успеха.

Официант принес заказанный Дронго чайник с зеленым чаем. Налил в небольшую чашечку и удалился.

– Что, по-вашему, означает слово «успех» в данном случае? – поинтересовался Дронго, пробуя чай.

– Найти Неверова, – пожала она плечами, – или его документы. Насколько я поняла, они очень важны для моего шефа.

– Вы знаете о Неверове?

– Конечно, знаю. Они ведь сначала вышли на меня. Через его племянника Вострякова. Такой слабый и тонкий голос. Я сразу поняла, что это не тот человек, с которым будет разговаривать мой шеф. Не того калибра.

– Вы по голосу определяете, с кем соединять вашего шефа или не стоит?

– Я не соединяю, – снисходительно улыбнулась Регина, – для этого есть другой секретарь. А я решаю вопросы более важные, в том числе определяю, с кем будет или не станет встречаться Лев Давидович.

– И вы сразу решили, что Востряков не достоин такой чести?

– Я тотчас поняла, что дело необычное. Представьте себе, что звонит с улицы человек, который требует срочной встречи с президентом огромной компании, у которой тысячи сотрудников и многомиллионный оборот. Как вы считаете, в какой стране мира президент такой компании дал бы согласие на встречу с первым позвонившим? К тому же говорившим невнятно, путано и довольно неубедительно.

– И вы ему отказали?

– Конечно. Потом пришло первое письмо. Я обязана читать всю приходящую почту, но не особенно поняла, что именно они хотели. Решила только, что именно он звонил и поэтому написал такое письмо. Я сразу отдала его шефу.

– Что было потом?

– Он был в плохом настроении весь день, я это видела. Явно нервничал. Переживал, но старался не показывать своего настроения. Он вообще не любит, когда кто-то чувствует его состояние. Считает, что это мешает бизнесу. Никаких личных чувств на работе, часто говорит он.

– После первого письма были и другие?

– Да. Второе и третье. Но после первого письма это ничтожество Востряков снова позвонил, попытался меня уговорить на личную встречу. Или хотя бы соединить с Львом Давидовичем. Я, разумеется, сразу отказала. Тогда пришли еще два письма. После второго шеф предупредил меня, чтобы я не читала эти письма, а сразу передавала их ему. Во втором были документы, копии акционерных договоров, какие-то банковские счета. Третье письмо, не читая, я передала ему.

– В третьем было то же самое.

– Да, – машинально кивнула она и вдруг испугалась: – Но я его не читала.

– Конечно. Но любопытство взяло верх, и вы его просмотрели.

– Нет. Я машинально сказала вам «да». Третье письмо я даже не смотрела. Только раскрыла пакет и сразу отнесла Льву Давидовичу.

– Понятно, понятно. Вы сказали «пакет». Письмо было большим?

– Да. Плотный пакет белого цвета. Такие продаются на почте. Насколько я знаю, Суровцев потом проверял, откуда могли приходить пакеты. Их можно купить на почте.

– А почему вы раскрыли пакет?

– У нас такой порядок. Запечатанные письма нельзя передавать президенту компании. Против этого возражает служба безопасности. Помните, был такой сумасшедший ученый-террорист, который рассылал всем белый порошок. Вот они опасаются нечто подобного. Сначала все письма проверяют на рентгеновском аппарате, чтобы не было взрывчатки или яда. И только затем передают в нашу канцелярию.

– У вас солидное учреждение. Прямо как на режимном предприятии. Раньше такие назывались «почтовыми ящиками».

– Может быть. Я не помню. Тогда мне было только десять лет.

– И вы не успели вступить даже в пионеры?

– Не успела. Но октябренком была. Ходила со значком Ленина-ребенка. Сейчас понимаю, что это было наивно, но тогда я так гордилась этим значком. А к тому моменту, когда меня должны были принимать в пионеры, Советский Союз рухнул.

– И третье письмо-пакет вы вскрыли, но не читали?

– Нет, – нервно ответила она, – и не нужно смотреть на меня таким недоверчивым взглядом. Я действительно его не читала, но там тоже были копии документов, это я успела увидеть.