Борис Соколов - Абхазская повесть. (Художник С. Бродский)

В точно назначенное время Обловацкий и Строгов были у начальника отдела Бахметьева.

Иван Васильевич, невысокий, начавший полнеть человек, со следами оспы на широком, скуластом лице, усадил их за стол, на котором лежали развернутая карта-«пятиверстка» побережья и несколько переплетенных томов дела.

- Ну что ж, друзья, не буду повторять уже сказанного вам Василием Николаевичем. Задержу ваше внимание лишь на моментах, представляющих для - вас непосредственный интерес.

Подойдя к столу, Бахметьев открыл один из томов и, найдя по заложенной вкладке нужное место, продолжал:

- Надо предполагать, что в ближайшие часы подтвердится наша уверенность, что были Эмухвари. Эмхи, как зовут их там. Если это были они, то многое прояснится. Дробышев установил, что связь Эмухвари с их зарубежными хозяевами осуществляется с помощью подводных лодок, и напал на их след, но из-за ранения не довел дело до конца. Мы знаем только приблизительно места высадки связных и выгрузки оружия и боеприпасов. А нам надо как можно быстрее их перехватить. Зато нам известно точно, что центральным «почтовым ящиком» является монастырь в Новом Афоне, а его настоятель отец Иосаф не только представитель господа бога. Не доверяя молитвам, он пользуется и коротковолновым передатчиком. Но трогать отца Иосафа пока нельзя, чтобы не встревожить весь муравейник. Наблюдением установлено, что подводные лодки были замечены в секторе Холодной Речки, у селения Кургиле, южнее устья Кодор, и, наконец, седьмого февраля на побережье около устья реки Келасури, у селения Маджарка. Это дает нам право предполагать, что Эмухвари (если это были они) неспроста находились шестого февраля в Бак-Марани, откуда до Келасури по прямой километров шесть.

На этих участках наблюдение ведется непрерывно, хотя не исключено появление лодок в ближайшее время и в других местах побережья, так как выгрузка на берег какого-либо снаряжения шестого-седьмого февраля, по нашим сведениям, не производилась. В Сухуме вам необходимо продолжать работу Дробышева. Мне кажется, - закончил Бахметьев, - что разгадка находится в Сухуме и в Новом Афоне. Особенно в Афоне, - подчеркнул он. - Как уже сказал Василий Николаевич, вы выезжаете завтра сочинским, едете отдельно. О вашем выезде знает только начальник опергруппы ГПУ Абхазии Чиверадзе, с которым вы встретитесь в Сухуме. Вопросы есть?

- Нет. Все ясно! - Обловацкий и Строгов встали.

- Василий Николаевич, Русанова здесь, - доложил секретарь.

- Просите!

Березовский поднялся навстречу входившей в кабинет молодой высокой женщине.

- Здравствуйте, Елена Николаевна!

Он пожал руку и гостеприимным жестом показал на диван:

- Садитесь, нам нужно поговорить.

Русанова с недоумением и тревогой смотрела на Березовского, не понимая, зачем ее вызвали.

- Я знаю, что вы замужем, знаю, кто ваш муж. Вы, видимо, счастливы с ним, - медленно заговорил Березовский, садясь рядом и разглядывая свою гостью. Заметив горькую усмешку, тронувшую ее тонкие губы, он посмотрел ей в глаза. - Видимо, счастливы, - раздумчиво повторил Березовский, - если ушли к этому человеку, несмотря на то, что годились ему в дочери. Ушли, причинив огромное горе другому, с которым связали прежде свою жизнь…

- Я не понимаю вас. По какому праву вы… - вскинув голову и с волнением глядя на Березовского, начала Русанова. Но тут же тревожно спросила: - Что-то случилось? Да?

Березовский медлил с ответом.

- Не знаю, правильно ли я сделал, пригласив вас сюда, но дело в том… - он запнулся и снова внимательно посмотрел ей в глаза. - Дело в том, что Дробышев тяжело ранен.

Он хотел сказать, что знает о любви Федора к ней, что там, далеко, Дробышев борется со смертью и - кто знает! - будет ли жив. Хотел, но не успел. Русанова схватила и сжала его руку. Лицо ее побледнело.

- Он жив? Говорите правду, только правду!

Березовский утвердительно кивнул головой.

Она отпустила его руку. Еще минуту назад такая прямая, гордая, Русанова вдруг будто сжалась, сгорбилась, опустила голову и заплакала.

- Ну вот и хорошо! - дрогнушим голосом сказал Березовский. Еще минуту назад он чувствовал неприязнь к этой женщине, но сейчас что-то теплое шевельнулось в его душе. Значит, не безразличен ей Дробышев.

- Вот и хорошо! - повторил он.

Елена Николаевна с недоумением взглянула на него.

- Вытрите слезы и успокойтесь, - сказал Березовский. Она послушно вынула платок и стала вытирать глаза.