Сергей Донской - На секретной службе

Тарас, привычки которого были тщательно отслежены и изучены, направлялся к веренице гаражей, в одном из которых стоял его толстозадый «Бьюик». Шикарная тачка. В Одессе-маме таких раз-два и обчелся. «Новому владельцу «Бьюика» можно только позавидовать, а он очень скоро появится – новый владелец», – сказал себе Макс.

Шагающих друг за другом мужчин разделяли каких-нибудь три шага.

– Пчхи!

Резкий звук заставил Макса шарахнуться в сторону.

Почувствовав движение за своей спиной, Тарас обернулся. Его нос блестел в лунном свете. Округлившиеся глаза казались двумя дырами.

– Э-э-пчхи! – вырвалось из него снова.

– Насморк? – участливо спросил Макс. Теперь он был совершенно спокоен, вот только сердце колотилось с такой силой, словно намеревалось проломить грудную клетку и вывалиться наружу.

– Тебе оно надо? – угрожающе спросил Тарас, вытирая верхнюю губу рукавом рубахи.

Перстни на его пальцах образовывали нечто вроде кастета. Если схлопотать таким кулаком по физиономии, мало не покажется. Если же удар придется в висок, то вообще ничего не покажется. Мгновенно отключишься и вряд ли очухаешься снова.

Макс дружелюбно осклабился:

– Есть отличное лекарство…

Перстни, унизывающие пальцы Тараса, стиснутые в кулак, неприятно заскрежетали:

– Какое, на хрен, лекарство?

– Очень эффективное. – Макс шагнул вперед, вытянув перед собой сверток. – Взгляни.

– Что там у тебя? – проворчал Тарас, готовясь в любой момент отразить нападение. Кулак с перстнями поднялся на уровень плеча. Вторая рука нырнула под выпростанную рубаху, явно нащупывая там рукоять пистолета.

Макс вскинул брови и улыбнулся еще шире, давая понять, что не имеет враждебных намерений.

– Ты взгляни, взгляни, – повторил он, не переставая ухмыляться.

Тарас слегка расслабился:

– Белены объелся, чувак?

– Э, белена – ерунда. Есть средства куда более радикальные.

– От насморка?

– И от него в том числе.

Невольно подчиняясь любопытству, Тарас осторожно потянулся к протянутому свертку. В то же мгновение Макс набрал полную грудь воздуха и спустил курок спрятанной внутри свертка трубки. Клац!

– Гааа…

Тарас Пинчук широко открыл рот, но более членораздельного звука издать так и не сумел. Несколько секунд он стоял неподвижно, затем качнулся вперед и рухнул на асфальт. Ноги упавшего разошлись циркулем, из его глотки повалила пена. Точно стиральная машина внутри заработала, только это была одна видимость. Кончился Тарас. Ничего внутри него не функционировало.

Вот тебе и венец творения. Чем человек лучше какой-то обезьяны, скажите на милость?

Удостоверившись, что его жертва не подает признаков жизни, Макс поспешно отбил кончик спасительной ампулы и проглотил ее содержимое.

Облизнулся.

Озирнулся.

С облегчением перевел дух.

Выбросил пустую ампулу.

Сунул руки в карманы и направился в подворотню, за которой дожидался его верный «Мустанг».

Из открытых окон доносились голоса телевизионных и реальных персонажей. Среди них выделялись возгласы какой-то женщины, повторяющей на разные лады:

– Ой, не могу… Ой, не могу… Ой, не могу…

Возгласы сопровождались ожесточенным скрипом кровати: иэх-х, иэх-х, иэх-х. Создавалось такое впечатление, что бедняжку распиливают напополам, разложив ее на верстаке. Наверняка многие спальни города служили сейчас такого рода мастерскими по строганию все новых и новых детишек, но этой ночью Макс играл за другую команду. Не увеличивал человеческое поголовье, а сокращал его по мере сил и возможностей.

– Пока что один-ноль в мою пользу, – прошептал он, прежде чем раствориться во мраке.

Если бы не исправная вентиляционная система, то дым в игорном зале стоял бы коромыслом. Курили почти все, включая работников казино, которым это категорически воспрещалось. В пепельницах тлели окурки, забытые охваченными азартом игроками. Поминутно вставляя в губы новые сигареты, они клацали зажигалками, как взводимыми курками пистолетов. Бокалы с напитками пустели и наполнялись, словно по волшебству.

– Тринадцать!

Зычный голос крупье заставил Макса поморщиться. От беспрестанного мельтешения рулетки у него разболелась голова. Вот уже битый час он торчал в опостылевшей «Жемчужине», машинально перебирая разноцветные жетоны, которые не спешил выкладывать на игровое поле. Сооружая из них очередную башенку, он украдкой рассматривал человека, сидящего напротив.