Сергей Донской - Умри сегодня и сейчас

– Добрый день, – поприветствовали ее с характерным эстонским акцентом. – Дорожный патруль.

– Разве я нарушила правила движения? – возмутилась Вера.

– Нет. Обычная формальность. Предъявите документы, пожалуйста.

Мужчины, в речи которых чудилось что-то роботоподобное, одновременно сдвинулись с места и пошли к «Фольксвагену», на ходу доставая из карманов удостоверения, закатанные в пластик.

– Какие ко мне могут быть претензии, не понимаю? – занервничала Вера, сообразив, что сидит в чужой машине, тогда как ее паспорт остался дома.

– Никаких претензий нет. Есть обычная проверка. Ваши водительские права, будьте любезны предъявить нам.

С этими словами один из мужчин выставил перед собой собственное эстонское удостоверение, являвшееся для Веры филькиной грамотой.

– Кто вы такие? – спросила она.

– Полиция. У вас имеются права или другой документ, удостоверяющий вашу личность?

– Не захватила, – посетовала Вера. – Я живу совсем рядом, в доме профессора Виноградского. Моя фамилия Спицына.

– Следует выходить из авто, госпожа Спицына.

– С какой стати?

– Нетрезвое вождение, – бесстрастно пояснил один из роботов. – Отсутствие прав. Мы будем звонить господину Виноградскому и уточнять. До этих пор вы стоять снаружи.

Вынужденная подчиниться, Вера выбралась наружу и встала во весь рост перед блюстителями эстонской законности, обзывая их про себя «чертями нерусскими». Черти, одетые очень опрятно, но с подозрительно воспаленными глазами, сместились так, что она почувствовала себя зажатой в клещи. Стоявший ближе положил Вере руку на плечо и заставил ее отойти от водительской дверцы. Второй тут же занял место за ее спиной, отрезая путь в «Фольксваген».

– Звоните же, – нервно сказала она. – Некогда мне тут с вами лясы точить.

– Лясы? – переспросил один из мужчин, глядя не на Веру, а на своего напарника.

Она обернулась. Мужчина, расположившийся за ее спиной, пожал плечами. Удостоверение он успел спрятать, и теперь держал руки за спиной. Его поза была напряженной. Словно он распутывал невидимые путы или разминал комок глины, готовя какой-то неожиданный сюрприз.

Нехороший сюрприз. Опасный.

– Вы собираетесь звонить или нет? – запаниковала Вера, жалея о том, что не попыталась объехать джип по бездорожью.

– Что такое лясы? – спросил у нее первый мужчина.

– Откуда я знаю?

– Тогда зачем говорить?

– Она решила оскорблять нас, – высказал догадку второй мужчина.

– Мы не можем допустить этого, – нахмурился второй.

Вера, растерянно поворачивавшаяся из стороны в сторону, попыталась возражать, но ее не захотели слушать. Сойдясь во мнении, что слово «лясы» является ругательным, мужчины придвинулись к ней вплотную. Один с неожиданным проворством схватил девушку за локти и, сведя их вместе, вынудил ее нагнуться. Второй приготовился действовать руками, которые до сих пор прятал за спиной. Левая пятерня вцепилась в волосы на Вериной макушке, лишая ее возможности поворачивать голову. Правая пятерня угрожающе взметнулась вверх и застыла на уровне плеча нападающего.

Получив возможность хорошенько рассмотреть перчатку, надетую на занесенную руку, Вера взвизгнула и забилась, как пойманная в сети рыба, но было поздно.

– Почему ты замолчала? – строго спросил Бондарь.

– Думаешь, об этом легко рассказывать? – воскликнула Вера.

На нее было страшно смотреть. Чем сильней подсыхали ее многочисленные ссадины, тем темней и заметней они становились. Верино лицо все больше походило на жуткую дикарскую маску, разрисованную кровью. Такой маской можно было запросто отпугнуть злых духов, а уж людей – так и подавно.

– Ужасно выгляжу, да? – спросила она.

«Немного хуже обычного». К счастью, заготовленная фраза так и осталась на кончике языка Бондаря. Это было весьма сомнительное утешение для девушки, имевшей все основания гордиться своей внешностью.

– Сегодня тебя красавицей не назовешь, – буркнул Бондарь, так и не придумав обтекаемой формулировки.

– А раньше? – немедленно оживилась Вера.

– Напрашиваешься на комплименты?

– Напрашиваюсь.

– Сначала я хочу дослушать твою историю, – сухо произнес Бондарь. – Что за манера обрывать рассказ на середине?

– А это не середина, это почти конец, – возразила Вера. – Один мужик меня держал, а второй обрабатывал меня своей чертовой перчаткой. Она у него была обшита полосками наждака. С такими острыми блестящими крупинками. На соль похоже. – Вера осторожно потрогала изуродованные щеки. – Потом они молча сели в свой джип и укатили. Номер я не запомнила, не до того было. Добралась до дома и заперлась в своей комнате. Профессор несколько раз ко мне ломился, но я не открыла. Чем больше подсыхали ссадины, тем кошмарней они становились. Я поняла, что торчать возле зеркала бесполезно и стала заливать горе ликером. Гадость, между прочим. – Вера поморщилась и тут же вскрикнула от боли: запекшиеся раны напомнили о себе.