Сергей Донской - Умри сегодня и сейчас

Не слишком преуспели и немецкие конструкторы, снабдившие своих агентов стреляющими перочинными ножами, в рукоятке которых скрывался миниатюрный многозарядный пистолет. Правда, в сложенном виде ножик не действовал. Для применения следовало откинуть на шарнире блок лезвий, который превращался таким образом в рукоятку оружия, затем выдвигался складной спусковой крючок и вставлялся многозарядный коробчатый магазин. Лишь после этого можно было открывать огонь по противнику… давно успевшему отреагировать на подобные действия. Кстати, российские стреляющие ножи, созданные тульскими умельцами, действовали быстро и безотказно, как обычные пистолеты. Выпущенные из них пули с расстояния 25 метров пробивали миллиметровую титановую пластину плюс пятнадцать слоев кевлара, то есть стандартный бронежилет.

Возиться с опасными приспособлениями подобного рода было главной страстью Саши Беляева, во владениях которого оказался Бондарь.

– Как ты думаешь, что это такое? – спросил Беляев, протягивая вошедшему мобильный телефон с логотипом фирмы «Нокител».

Тот осторожно предположил:

– Компактный детектор лжи?

– Бери выше! Это кошмар полицейских Европы и Америки! Новое оружие скрытого ношения, взятое на вооружение многими террористами. Вместо электронной начинки в корпус встроены четыре ствола калибра 5,6 миллиметра, – Беляев приосанился, словно изобретение принадлежало лично ему. – Для выстрела достаточно нажать на любую из четырех клавиш, от «пятерки» до «восьмерки».

– И далеко бьет? – заинтересовался Бондарь, внимательно рассматривая чудо-телефон и испытывая непреодолимое желание ткнуть в одну из названных кнопок.

– Убойная сила до двадцати метров. – Беляев отобрал мобильник и отложил его подальше. – По нашим сведениям, изделия штампуют где-то на Балканах. Теперь представь себе панику среди бодигардов высокопоставленных персон или охранников аэропортов. Не станут же они брать на мушку каждого, кто держит в руке сотовый телефон?

– Не станут, – согласился Бондарь, после чего кивнул на мобильник. – Это для меня?

– Нет, к сожалению, – погрустнел Беляев, но, мгновенно оживившись, потащил гостя к включенному компьютеру. – Смотри! – он щелкнул пальцем по монитору. – Как тебе это?

– Экран излучает что-то вроде лучей смерти? – догадался Бондарь, держась на всякий случай чуть сбоку.

– Что за нелепая идея! На снимок смотри. Нравится?

С экрана смотрел угрюмой наружности мужчина лет тридцати. Щетина, покрывающая нижнюю половину его лица, была такой же густой и короткой, как та, которая топорщилась на голове. Чуть раскосые черные глаза глядели по-волчьи, между бровями пролегла глубокая складка.

– Мрачный тип, – прокомментировал наклонившийся к монитору Бондарь.

– Это ты! – торжествующе воскликнул Беляев.

– У меня нет залысин.

– Сейчас появятся. Соответствующие контактные линзы подобраны, уголки глаз подтянем с помощью несмываемого клея, – отступив на шаг, Беляев сверил копию с оригиналом. – Это просто замечательно, что ты явился небритым. Будешь в точности, как наш типаж. – Новый щелчок по фотографии на экране.

Бондарь пожал плечами, не разделяя восторгов Беляева. Было нетрудно представить, какое угнетающее впечатление он станет производить на окружающих после перевоплощения. Вот он входит в комнату, а присутствующие, только что ведшие оживленную беседу, моментально замолкают. Прохожие, к которым он обращается на улице, цепенеют, как кролики перед удавом, детишки прячутся за спины родителей, женщины спешат отвести взгляд.

Нечто подобное происходило полтора месяца назад, когда Бондарь был раздавлен обрушившимся на него горем. Его семья погибла в автокатастрофе, и смириться с этим было все равно, что свыкнуться с ампутацией жизненно важных органов. Теперь Бондарь немного оклемался, но не совсем. Девушка, пробывшая рядом с ним два дня, уехала из санатория, грустно признавшись на прощание: «Знаешь, я начинаю тебя бояться. Ты не человек, а робот. У человека не бывает всю жизнь одинакового выражения лица».

А если человек потерял любимую жену и четырехлетнего сынишку?

– К такой физиономии напрашивается траур, – заметил Бондарь, неодобрительно посматривая на фотографию.

– Ошибаешься, – заявил Беляев. – Костюмчик тебе подберем яркий. Сыграем на контрасте, а?

– Как знаешь.

Ответом был взгляд, полный упрека. Беляев не одобрял подобного безразличия. Ведь он привык уделять внимание каждой детали, каждой мелочи.