Сергей Донской - Резидент внешней разведки

– Лифчиком, – прошептал Нолин. – Ты же его все равно не носишь. Он тебе без надобности.

– Заткнись!

– Ступай ко второму пассажиру, – приказал девушке Степаныч, опустившийся на корточки. – Я сам.

Из его глаз не исчезло недоумение, возникшее, когда Нолин по-волейбольному прыгнул за ножом. Как будто матерого волка неожиданно тяпнула домашняя собака.

– Зачем? – спросил он.

Нолин подергал рукоятку и откинулся на спину, тяжело дыша. Его лицо блестело от пота. Песок под его левым плечом пропитывался кровью и покрывался вишневой коркой.

– Зачем?! – заорал Степаныч.

– Я ранен, – пробормотал Нолин, с трудом ворочая языком. – Витков обессилен. Мы оба не в состоянии передвигаться самостоятельно. По инструкции, ты обязан доставить нас в российское посольство.

– Кому обязан? Нет такой инструкции, понял?

Нолин закрыл глаза и провел языком по губам. Они были сухими и твердыми, как засохшая рана. А настоящая рана кровоточила, хотя и не сильно. Мешал нож. А еще он мешал двигаться и просто дышать.

– Есть, – простонал Нолин.

– Ты ее видел? – вскипел Степаныч. – Читал?

– Мне не положено. Достаточно, что ты знаешь.

Собравшись с силами, Нолин приподнялся на локте, потянул нож из раны и обмяк. Высоко вверху крутился голубой водоворот, затягивающий в воронку облака. Чайки кричали человеческими голосами. Океан издавал ритмичный грохот, отдающийся в ушах набатным перезвоном.

– Скотина же ты, – проворчал Степаныч, склонясь над Нолиным. – Все планы испортил. У нас в семь вечера самолет.

– Успеете. Времени навалом.

– Если америкосы не сунутся.

Степаныч окинул взглядом округу.

– На пятерых не полезут, – прошептал Нолин.

– На семерых. Великолепная семерка, бляха-муха. Один лежачий, другой неходячий.

– Отвезешь в посольство?

– Куда я денусь…

Выругавшись, Степаныч занялся ножом и перевязкой, пожертвовав относительно чистой футболкой с пальмами на груди. Нолин потерял сознание на первой же секунде операции. Он пришел в себя, когда его укладывали на заднее сиденье автомобиля.

– Порохом пахнет, – определил он.

– Сечешь, братишка, – захохотал Паша. – Все-таки не только чернила нюхивал, а и порох?

– Случалось. – Нолин полез в карман. – Кто в кого палил?

– Церэушников пугнули. Видел бы ты, как они драпали.

– Отступали на заранее подготовленные позиции, – поправил кто-то.

– По всем правилам военной стратегии…

– Га-га-га…

– О-хо-хо…

– А-ха-ха…

Нолин молчал, сосредоточенно роясь во втором кармане. Поскольку левая рука бездействовала, это оказалось непростой задачей.

– Ты что ищешь? – полюбопытствовал усевшийся за руль Паша. – Думаешь, пока в отключке был, хер дополнительный вырос?

К хохоту Паши присоединились остальные, находящиеся вне видимости Нолина.

– Мне одного достаточно, – буркнул он.

– Какая самонадеянность! – усмехнулась Жанна, усаживаясь у него в ногах.

Место рядом с Пашей занял Степаныч.

– Витков поедет в первой машине, – сказал он. – Через сорок минут будем на месте. Об одном заклинаю: не отключайся, браток. Не хочу объясняться с посольским выводком. Не умею.

– Не отключусь, – пообещал Нолин, прикладывая к уху мобильник. – Привет, – сказал он, услышав голос Марго. – У меня к тебе большущая просьба. Мы, наверное, не увидимся ни сегодня, ни завтра, но ты все-таки сохрани комнату за мной.

– Комната в твоем распоряжении, – ответила Марго встревоженным тоном. – Что с тобой? Ты где? Тебе нужна моя помощь?

Машина сорвалась с места и устремилась вперед, раскачиваясь на ухабах.

– Мне… уже… помогли, – отрывисто произнес Нолин, поглядывая на поджавшую губы Жанну. – Просто не сдавай номер другому и жди.

– Я буду ждать, – выкрикнула Марго. – И комната остается за тобой хоть до конца света, слышишь?

Нолин слышал. Он ведь пообещал не терять сознание и теперь крепился из последних сил.

– Так долго не надо, – сказал он в трубку. – Я возвращусь значительно раньше.

– Что? Что ты сказал?

– Раньше, – прошептал Нолин. – Возвращусь… Скоро…

Он все же не сдержал слова и отключился. Но во взгляде обернувшегося полковника спецназа не было осуждения. Он лишь вздохнул и велел водителю:

– Быстрей давай. Мужика ждут. И в посольстве, и вообще. Он никого не подвел, и мы не должны. Так что ходу, ходу!

Паша кивнул и посигналил идущему впереди автомобилю. Маленькая кавалькада начала набирать скорость. Песчаная пыль медленно оседала на остающиеся позади следы. Пройдет время, и они исчезнут, как исчезнут машины и сидящие внутри них люди. Но кое-что все равно останется. Нечто такое, что будет существовать всегда. До конца света и после. Во веки веков.