Лучезар Станчев: Неверный шаг

В Берлине его дела пошли хорошо. И через два года он вернулся в Болгарию с дипломом в кармане. Казалось, все складывается удачно. Но однажды в дверь позвонили... Он открыл — на пороге стоял Эрих...

— Как, ты в Софии? — воскликнул Зико не слишком радостно, ибо сразу вспомнил об обязательстве, которое, как ему сейчас казалось, он дал тогда в шутку.

— Меня теперь зовут Ганс, — улыбаясь сообщил гость. — Да, я в Софии, и для тебя отныне начнется настоящая жизнь.

Златанов не был убежден, что можно считать настоящей жизнью его нынешнее существование, вечное напряжение, тревожный сон из-за боязни, что рано или поздно тебя разоблачат. Но Ганс хорошо платил ему, а деньги Зико всегда были нужны. Отец Златанова к тому времени уже умер, оставив сыну в наследство прекрасную квартиру. С помощью друзей отца Зико сумел уберечь ее от «подселенцев» — время было тяжелое, жилья не хватало, а у Златанова был огромный излишек жилплощади. Он устроился на работу в государственное предприятие. Умея складно говорить, разъезжал по всей стране, выступал о докладами... И потихоньку, лет через десять, дослужился до поста заместителя директора института. Тут уже развернулась серьезная борьба... И вот сегодня она увенчалась успехом...

Так рассуждал он, лежа на диване и глядя, как Кера украшает торт, который она испекла по случаю его дня рождения и победы над Йотовым.

Он женился на Кере без любви — просто ему нужно было, чтобы кто-нибудь ухаживал за его матерью, которую разбил паралич. Сам он был занят... очень занят... А Кера привязалась к нему, была ему верна... К тому же умела необыкновенно вкусно готовить. И хотя иногда в сигаретном дыму всплывал образ той, которая была и умна, и хороша собой, и вообще намного больше ему подходила, Златанов был привязан к дому и ничто не могло нарушить этой привязанности.

— Интересно, где это Ольга задерживается? — спросила Кера, расставляя на столе бокалы.

— Да, пора бы ей уже быть, — подтвердил Златанов, взглянув на большие золотые часы-луковицу, доставшиеся ему в наследство от отца.

Вчера Ольга приходила к нему посоветоваться. Койчев сделал ей предложение, и она не знала, принять ли его. Да, он знаком с Койчевым еще по Берлину. По возвращении в Болгарию у Койчева возникли неприятности с новой властью, и он попросил Златанова «замолвить за него словечко о патриотическом поведении в Берлине». С Гансом Ольгу познакомил Златанов, тайно надеявшийся на то, что они узаконят свои отношения, и Ольга уедет за границу. Поэтому когда Ольга рассказала ему о Койчеве, первым вопросом Златанова было: «А что скажет Ганс? Неужели из-за софийской прописки ты откажешься от Европы?» Ольга ответила, что вопрос с Гансом улажен, и что он благословляет ее на этот брак и желает им счастья. Кера раскричалась: «Что? Замуж за этого скупердяя? Да он дрожит над каждой копейкой... Всегда молчит, за вечер двух слов из него не вытянешь...» Ольга похвасталась, что Койчев обещал переписать дачу на ее имя. Кера даже перекрестилась: «Не может быть! Да у него вчерашнего снега не выпросишь, у этой крысиной морды с длинным носом!»

Размышления Златанова прервал звонок. Вошла Ольга и протянула ему конверт, который дала ей на площадке соседка. Зико в нетерпении вскрыл конверт и радостно вскрикнул:

— Кера, собирай чемоданы! Едем! Молодец, девочка, хороший подарок ты принесла дяде в день рождения! — И он поцеловал Ольгу в щеку.

Из кухни прибежала Кера, на ходу вытирая полотенцем мокрые руки:

— Что случилось, зачем ты меня зовешь?

— Нам разрешена поездка в Вену! Завтра же утром и выедем. С билетами я улажу!

— Как же так, — недовольно надула губы Ольга. — В четверг моя свадьба. Разве вы не приедете? Обед будет дан на м о е й даче, которую дарит мне Койчев!

Фамилию своего будущего мужа она произнесла с торжеством и вместе с тем — пренебрежительно. Кера молитвенно сложила руки:

— Боже милостивый! Много радости сразу — не к добру! Ольга, ради тебя остаемся до пятницы. Кроме того, пока возьмем паспорта и обменяем деньги... Нам же полагается хоть какая что валюта, мизер, конечно, но все же!

Они уселись за стол. Когда был подан торт, Златанов, вытирая губы салфеткой, будто случайно спросил:

— А кто же будет свидетелями?

— Да мы сначала думали вас пригласить, но потом Койчев решил воспользоваться случаем, как он сказал, для установления контактов с высокопоставленными лицами.

— И кто же это такие?

— Генеральный директор Дарев с супругой...