Габор Йожеф - Операция «Катамаран»

Молодожены сидели здесь с самого утра, насторожившись как испуганные птицы, не понимая, что происходит с ними и вокруг них.

Внезапно приоткрылась тяжелая дверь парадного подъезда, из нее вышел Каррини и направился к ним.

— Мы просим вас, господа, в ближайшие минуты вести себя так же благоразумно, как до сих пор, — сказал он. — В особенности это касается вас, мадемуазель. Простите, госпожа Нора.

— Чего вы хотите от моей жены? — резко отпарировал Габор.

— Только самообладания, ничего больше! Дело в том, что через несколько минут сюда пожалует ваш отец.

Лицо Норы озарилось радостью. «Ну, погодите, мерзавцы, отец с вами быстро управится», — подумала она и невольно улыбнулась.

— Вы останетесь сидеть там, где сидите, — продолжал итальянец, — тогда вы увидите господина Имре и он увидит вас. Но разговаривать вы с ним не будете, и он с вами тоже.

Улыбка погасла в глазах Норы.

— Вы, может быть, объяснитесь? — вспыхнул Габор.

— Мне нечего вам объяснять, молодой человек. Таков приказ шефа.

— Но это же издевательство! Я протестую!

Каррини равнодушно пожал плечами.

— Это ваше право. Но как вы убедились, протесты ни к чему не приводят. Предупреждаю только, не пытайтесь самовольничать, чтобы вам опять не скрутили руки, как в гостинице. — Рот итальянца ощерился, как в тот момент, когда Габор ударил его в скулу и он на мгновение утратил свою натянутую вежливость.

— Погоди, мы еще рассчитаемся, красавчик...

Нора встала между мужчинами.

— Но потом, позже, я все-таки смогу переговорить с моим отцом, не правда ли?

— Не знаю, сударыня. Обещать вам что-либо я не уполномочен. Пока лишь предупреждаю вас: не делайте попыток даже окликнуть вашего отца. Вам все равно помешают это сделать, и вы лишь усугубите свое положение, повредите самим себе.

Каррини повернулся, отошел к дверям подъезда и стал там, заложив руки в карманы.

Перед железными воротами остановился большой черный лимузин и посигналил два раза.

Вышли охранники. Они обошли машину кругом, заглянули в салон, окинув цепким взглядом пассажиров, затем открыли обе створки ворот.

Въехав в парк, лимузин, мягко покачиваясь на рессорах, сделал полукруг и подъехал вплотную к ступеням подъезда. В этот момент Имре и увидел сидящих в беседке молодоженов, отделенных от него цветочной клумбой. Нора и Габор тоже заметили его и вскочили со своих мест. Из-за колонны портала тут же появился охранник, держа руку на пистолетной кобуре. Молодые люди замерли без движения. Имре, выйдя из автомобиля, успел лишь помахать им рукой — к нему тотчас подошел Каррини и, взяв его под локоть, попытался направить к дверям.

Имре, даже не взглянув на итальянца, брезгливым движением стряхнул его пальцы с руки и вошел в дом. Понимая, что сейчас не время для мелких обид, Каррини закусил губу и, опередив Имре, ввел его в просторный холл. Указав жестом на гостиный гарнитур, стоявший посредине зала, он встал в позу стража у двери напротив, ведущей во внутренние покои замка.

После нескольких секунд томительного ожидания заговорил скрытый в стене репродуктор, громко, на полную мощность. Голос показался Имре знакомым.

«Вы стали тянуть с ответом, и мы решили облегчить ваше положение... Взяли заботу о молодоженах на себя». — Да, это говорил Саас. «Где находится моя дочь?» — Имре узнал свой собственный голос. «Вы узнаете об этом в тот же момент, когда мы получим ваше согласие...» — продолжал Саас. Вновь голос Имре: «Хорошо. Я согласен... Я согласен с вами сотрудничать».

Последняя фраза, словно на испорченной пластинке, повторилась несколько раз, все громче и громче:

«Я согласен сотрудничать с вами. Я согласен... Я согласен...» Послышался щелчок, запись кончилась.

«Склонность к театральным эффектам», — отметил про себя Имре.

В следующую минуту отворилась дверь. Вошел Бенкс, за ним Форстер. Итальянец у двери вытянулся, как солдат при виде генерала.

Бенкс сел в кресло напротив Имре, Форстер остался стоять чуть в стороне и между ними, так, чтобы видеть обоих собеседников.

— Представляться считаю излишним, — начал шеф, не поздоровавшись. — Вполне достаточно того, что я знаю вас.

— Вы правы, — кивнул Имре. — Я, собственно, никогда не интересовался ни вашим именем, ни тем, кто вы.

У итальянца отвалилась челюсть, Форстер с беспокойством взглянул на шефа. Гость оказался не из робких.

Шеф остался невозмутим. Он знал об Имре больше, чем его сотрудники, Не только все обстоятельства, но и самого Имре как человека. Во всяком случае, Бенкс так думал и заранее предвидел, что переговоры окажутся не из легких, несмотря на то, что все карты, казалось, были в его руках.