Габор Йожеф - Операция «Катамаран»

— Где они остановились в Мюнхене?

— К сожалению, не знаю. Мы лишь с трудом достали им билет на самолет. Все остальное принял на себя наш контрагент, туристическая фирма ФРГ. Большего я сделать не мог, поверьте. Все произошло так внезапно.

Имре молчал.

— Алло? — вмешался в разговор голос девушки с международной. — Вы закончили?

— Закончили, — ответил Имре. — Благодарю.

Едва дослушав разговор Имре с римским «Ибусом», Саас с раздражением вновь потянулся к телефону.

— Сейчас он получит еще один урок! Это ему не повредит, — с недоброй улыбкой сказал он.

Миллс положил руку на рычаг.

— Не зарывайся, — холодно одернул он партнера. — Ты получил инструкцию не провоцировать его день и ночь напролет, а добиться сотрудничества с нами.

Толстяк, однако, был полон самоуверенности и на этот раз решительно воспротивился диктату со стороны Миллса.

— В этом уж положись на меня! — сказал он, унес телефон в угол и начал крутить диск.

По ту сторону улицы Имре несколько секунд смотрел на заливающийся звонком аппарат.

Миллс наблюдал за директором, стоя у окна.

По лицу Имре видно было, что он борется с собой: взять или не взять трубку? Наконец он решился, круто повернулся и вышел из кабинета.

— Этот парень сделан из другого теста, приятель, — сказал Миллс, и в его тоне прозвучало нечто вроде уважения. Он отошел от окна. — Тех, с кем ты имел дело до сих пор, достаточно было припугнуть или сунуть им пачку долларов. За этого человека надо бороться.

— Чепуха! В наших руках все: и его судьба, и его дочь... — Саас цинично усмехнулся.

Взгляд Миллса не изменил холодного выражения.

— Но у него осталось уважение к себе! — возразил Миллс сухо и бесстрастно, как всегда.

Саас обалдело уставился на сообщника, затем непонимающе пожал плечами и отвернулся.

— О, молодожены уже на ногах? Так рано? — шутливо воскликнула по-немецки дородная хозяйка маленького пансиона, где супруги Жакаи провели свою первую ночь в Мюнхене. Она стояла на пороге комнаты, держа в руках поднос с приготовленным завтраком. — Еще нет девяти, а вы оба уже одеты и готовы к выходу! Я помню, когда мой сын Герберт женился и проводил свой медовый месяц, он требовал в постель даже обед!

Нора слегка покраснела. Чтобы скрыть смущение, она попыталась помочь хозяйке накрыть на стол, но получилось не очень ловко.

— Оставьте, пожалуйста, я сама. — Добродушная баварка взяла у нее из рук чашку. — У вас еще будет время поработать на верзилу муженька, поверьте.

— Едва ли, я принадлежу к типу самообслуживающихся мужей, — ответил шуткой на шутку Габор и, сев к столу, намазал себе маслом поджаристый душистый тост и добавил в кофе свежие сливки.

— Я не понимаю отца, — сказала Нора, когда они остались одни. — Телеграфирует, чтобы мы сломя голову неслись в Мюнхен, а сам не появляется вторые сутки,

— Ничего, появится, — отозвался Габор, поддевая на вилку ломоть ветчины. — По-моему, эта ветчина венгерского происхождения, а?

— Тебя, я вижу, не волнует, куда подевался мой папочка?

Габор положил вилку и отодвинулся от стола.

— Куда он пропадет, дорогая? Занятой человек, он мог опоздать на поезд либо задержаться в институте по какому-нибудь неотложному делу. Или поехал в Мюнхен на машине, по дороге произошла поломка, заночевал в деревушке, где нет телефона...

В эту минуту в дверь энергично постучали.

— Видишь, вот и он собственной персоной! — весело закончил молодой человек и крикнул: — Входите!

В комнату вошли двое хорошо одетых мужчин. Одним из них был уже знакомый нам Каррини, второй — здоровенный, с крупным носом, бегающим взглядом и солидной лысиной верзила, по-видимому, немец. Он плотно притворил за собой дверь и шагнул вперед.

— Габор Жакаи и его жена, я не ошибся?

Фраза прозвучала скорее утверждением, чем вопросом.

— Кто вы такие? — Габор встал.

— Ганс Групп, инспектор уголовной полиции города Мюнхена, — четко выговаривая слова, представился высокий немец и показал какое-то удостоверение, которое тут же спрятал в карман, не дав разглядеть как следует.

— Что-нибудь случилось с моим отцом? — Нора вскрикнула и поднесла руку к губам.

— Ничего, сударыня. С вашим отцом не случилось ровным счетом ничего, — успокоил ее Каррини.

— Тогда чем обязаны вашему визиту? — спокойно спросил Габор.

— Чистая формальность, господа. — Инспектор полиции развел руками. — Поверьте, нам тоже это не доставляет удовольствия, но долг службы требует выяснить все до конца.