Димитр Пеев - Седьмая чаша (сборник)

Дрожь пробежала по телу, что-то заклокотало в горле гиганта.

Лишь теперь майор заметил на его руке злополучные часы Кандиларова.

Пересилив отвращение, Бурский попробовал закрыть Насуфову глаза, но они тут же открылись. Нет, такое не сыграешь. Действительно похоже на инсульт.

После некоторых колебаний, оставив пистолет Лилкову со всевозможными оговорками и наставлениями, обидевшими Пухи («Да ты что, забыл, я же служил в полковой разведке!»), Бурский с Иваном отправился на почту, где на удивление быстро удалось связаться со столицей. Полковник был на месте и пообещал выслать команду. Потом вдруг, забеспокоившись, решил сам ее возглавить, а майору наказал ничего до его приезда не предпринимать.

Обратно Бурский чуть не бежал, опасаясь за Пухи. По пути Иван, спеша вслед за ним, рассказывал, что после обыска каждый день наведывался на дачу. Иногда даже ночью приходил. Все было в порядке. «А сегодня поутру глядь — свет в щелке ставня!»

— Как он мог сюда добраться? — спросил Бурский.

— Надо подумать. Сезон кончился, автобус приходит только в субботу и воскресенье. А сегодня — четверг… Всю неделю никто не приезжал. Еще вчера вечером дача пустая была, ручаюсь.

— Мог он приехать на машине?

— До одиннадцати ни одной машины не было. А в одиннадцать бай Янко начал всех выгонять из ресторана. Да и ночью я бы услышал мотор…

Лилков сидел с пистолетом в руке, уставившись на Насуфова. И Нанай Маро, казалось, всматривался в лицо Пухи немигающими полузакрытыми глазами. Хриплое его дыхание было еле слышным.

— Иван, — попросил Бурский, — извини, опять нужна твоя помощь. Через два-три часа, когда появятся наши, я тебя освобожу.

— Да не стесняйтесь, — ответил сторож. — Днем у меня какая работа? В таком деле помочь сам бог велит.

— Вызови из Пловдива «скорую», надо отвезти его… — Он кивком указал на Насуфова, — в больницу. Встретишь машину возле заведения бай Янко и проводишь сюда.

Иван ушел. Время тянулось. Бурский взял у Лилкова пистолет, спрятал в кобуру. Расхаживая по гостиной из угла в угол, он пристально вглядывался в каждую вещь, словно запоминая.

Пухи спросил раздраженно:

— Ну что ты все ходишь взад-вперед? Что высматриваешь?

— Готовлюсь к встрече с начальством.

— Вот начальство пусть и смотрит.

— Посмотреть-то оно посмотрит, да увидит ли?..

Наконец послышалась сирена «скорой помощи», на поляне появились люди. Иван шел рядом с врачом, за ними — два санитара с носилками. Шествие завершал милиционер. Подойдя к встречающему их Бурскому, тот вытянулся в струнку, чтобы отрапортовать, но майор его опередил:

— Майор Бурский из Софии. Обнаружили в бессознательном состоянии человека, который нас интересует. Спасибо, что вы приехали со «скорой помощью».

— Гляди-ка, кто приехал! — воскликнул Лилков, глядя на врача. — Ишь ты, где довелось повидаться!

— Я-то на работе, — отвечал врач. — А ты как здесь оказался?

— Всякое бывает, Владо. Давай познакомлю тебя с майором Бурским.

Санитары внесли носилки, врач занялся Нанай Маро, но уже через минуту выпрямился и обернулся к Бурскому.

— Обширный мозговой инсульт, — сказал он. — Пульс слабый, прощупывается с трудом. Кровоизлияние уже распространилось на оба полушария…

— Выживет?

— Неизвестно, счет идет на минуты, а до Пловдива трястись да трястись. По правде говоря, положение безнадежное. Но не будем терять время, надо ехать немедленно.

— Конечно, конечно, только одна небольшая формальность!

На глазах у изумленных медиков Бурский тщательно обыскал парализованного, обшарил все карманы, памятуя о случае с потайным кармашком Кандиларова. Снял с руки часы и два аляповатых золотых перстня с печатками.

Ничего интересного: бумажник с документами, сотня левов, ключи, маленькая записная книжка, чистая, неначатая. Единственная находка, заслуживающая внимания, — белый конверт в книжке, а в нем двадцать стодолларовых купюр.

Зачем Нанай Маро носил с собой такую сумму. Не готовился ли потратить доллары за границей?

Прежде чем «скорая» отправилась в путь, Бурский приказал милиционеру охранять пострадавшего вплоть до самой больницы. Затем отпустил Ивана.

— О чем это мы беседовали до приезда твоего знакомого? — спросил майор, когда они с Лилковым остались вдвоем.

— О том о сем… — Пухи устало потянулся. — Ты мне толковал о разнице между синонимами «смотреть» и «видеть». Так сказать, уроки майора Бурского.

— А, уроки! Давай-ка я тебя проэкзаменую. Поведай мне, пожалуйста, что же ты в этом доме видишь.