Василий Ардаматский: Опасный маршрут. Повесть

- А вдруг женщина, к которой вы рассчитываете явиться, умерла или из этого города уехала? Или она возьмет и выдаст вас.

- Последнее исключается. Я ее хорошо знаю, и я приду к ней с таким ключом, который полностью откроет для меня ее сердце. Ну а если ее не окажется, тогда сразу вступит в действие вариант второй.

- Допустим. Дальше - так глубоко внутрь их страны наши самолеты еще не летали. Что будет, если самолет подвергнется нападению до того, как вы выброситесь?

- Я консультировался с авиационными специалистами. Они утверждают: если мы пойдем на максимальной высоте, нападение почти исключается.

- Почти?

Окаемов усмехнулся:

- Это «почти» присутствует во всех наших делах.

- Ну, хорошо… - Начальник Центра пристально посмотрел на Окаемова. - День вылета определен?

- В ночь на ближайшее воскресенье, - сухо ответил Окаемов.

- Мы приедем на аэродром проводить вас.

- Не надо. Я не люблю проводов.

Возникла неловкая пауза. Окаемов встал:

- Я могу идти?

- Если у вас нет к нам вопросов. - Начальник Центра тоже встал. - Разрешите пожать вам руку и пожелать удачи. Все мы будем думать о вас каждую минуту. И мы достойно отблагодарим вас.

- Я об этом не думаю, - сердито сказал Окаемов и повернулся к Барчу. - С вами мы еще увидимся?

- Непременно…

Окаемов вышел. Начальник Центра вернулся за стол:

- Да, Барч, хочется верить, что он справится.

- Во всяком случае, он предусмотрел все.

- Кроме одного, Барч. - Начальник усмехнулся. - Того обстоятельства, что советская контрразведка похожа на иранскую, как лев на лягушку.

- Неверно. Именно, учитывая это, он потребовал себе права в случае осложнений избрать одну из задач.

- А вот мне это как раз и не нравится. - Начальник Центра ребром ладони ударил по столу. - Нужно, чтобы сделано было всё. Всё! Понимаете?

- Если будет хоть малейшая возможность, он сделает всё. Я знаю его не первый год. Такие, как он, на дороге не валяются. Кстати сказать, нам надо продумать способ его возвращения оттуда.

Начальник Центра задумался:

- Не будем торопиться с этим. Пока он еще даже не отбыл туда. Я вижу, Барч, вы влюблены в него, как в свое детище, а я смею вас уверить, что среди сброда перемещенных русских таких, как он, можно найти десятки. Мы попросту плохо ищем. Думать о его возвращении стоит только в том случае, если он получит чертежи. Если получит, делайте всё, чтобы он вернулся, и не ожидая моих распоряжений. Если же не получит… - Начальник засмеялся. - Он уже отработанный пар. Его фотографии небось уже имеются во многих контрразведках.

В субботу, в двадцать три часа пятнадцать минут, с аэродрома где-то в Европе поднялся и исчез в черном небе тот самый самолет, о котором речь шла раньше. Остается только уточнить, что человек, прыгнувший в люк, был Григорий Окаемов.

Майор Потапов хотел в субботу вернуться домой пораньше, чтобы вместе с женой ехать на дачу. Обещал ей прийти в четверть седьмого, а пришел в девять. На столе он нашел записку:

«Коля! Я не была бы твоей женой, если бы поверила, что ты придешь вовремя. Уехала одна. Звонил Гончаров, сказал, что удочки он захватит. Неужели опять рыбалка? Боюсь, что скоро наш Витька перестанет тебя узнавать.

Жду. Лена».

На дачу Потапов приехал в десять. На ночном столике лежала новая записка:

«Я у Валежниковых. Заболела Ольга Ивановна, кормлю ее ребят. Обед и ужин в кухне. Все остальное на веранде. Приду в одиннадцать. Гончаров тебя ждет, а я уже не жду.

Лена».

Витька уже спал, раскинувшись поперек кровати. Потапов уложил его на подушку - мальчишка недовольно поворчал, но не проснулся.

«К черту рыбалку!» - решил Потапов и прошел на веранду. В качалке лежал сверток с провиантом для рыбалки и коробка с крючками. Под шпагат, которым был перехвачен сверток, засунута еще одна записка:

«Обязательно возьми ватник, под утро у озера будет холодно. Отдыхай получше. Не забудь, что завтра воскресенье и к нам приедут мои предки, которые не видели тебя с прошлого века. Я не сержусь. Целую.

Лена».

«Да, рыбалку, пожалуй, надо отменить», - уже не так твердо, как минуту назад, подумал Потапов и пошел в кухню ужинать.

В открытое кухонное окно доносился смех и отрывистые восклицания: «пас», «беру», «хожу…» Каждую субботу на веранде соседней дачи резались в карты. Как только не надоест им это занятие! По шоссе пронеслась машина; от ее фар в гуще сада метнулись быстрые тени. Где-то далеко-далеко протяжно крикнул паровоз, и донесся, быстро стихнув, мерный рокот прошедшего поезда.