Борис Акунин - Смерть на брудершафт (Фильма 9-10) [Операция «Транзит» + Батальон ангелов] [только текст]

Тот, что с шинелью, от неожиданности плюхнулся на задницу и задрал обе руки как можно выше. Но человек с фонариком был бойчее. Обернувшись, он полыхнул лучом прямо в глаза штабс-капитану. На мгновение Романов ослеп.

Вражеский агент кинулся наутек. Пронесся мимо офицера, с треском вломился в кусты — и вдруг захлебнулся истошным криком.

— Получи, иуда!

Обернувшись, Алексей увидел, как из зарослей пятится солдат, нелепо размахивая руками. Что-то хрустнуло, он повалился навзничь. Это Бочка выдернула из груди шпиона штык. Размахнулась — пришпилила дергающееся тело к земле.

— Что ты наделала?! Зачем? — крикнул Романов, держа второго на прицеле.

— А чего с ним, целоваться?

На поляну выбежала отставшая Саша.

— Госпожа начальница, отдайте оружие! Это нечестно…

Увидела труп с торчащим из живота карабином, вскрикнула.

— В обморок еще упади. Выдерни, вытри травой, — проворчала Бочарова, подходя к арестованному и расстегивая кобуру. — Ну, гад, прощайся с жизнью. В глаза только твои поганые разок гляну — и кончу. Посвети-ка на него, Алексей Парисович.

Сашу было невыносимо жалко. Она застыла на месте, не решаясь прикоснуться к покачивающемуся прикладу. Однако нельзя было допустить, чтоб Бочка укокошила и второго шпиона.

Не тратя времени на увещевания, Алексей просто вырвал из трясущейся руки командирши «наган», спрятал в карман.

— Погоди, дай мне поговорить с человеком…

Солдат указывал прыгающим пальцем на убитого.

— Я чего, я только шинелку держал. Это всё Лёха!

— Плевать мне на Лёху. — Романов взял шпиона за горло. Как следует сжал, немного подержал. — Кто вас послал? Кто дал задание?

Приотпустил — дал вдохнуть. На случай, если задержанный начнет ваньку валять, штабс-капитан уже знал, как поступит: удалит Сашу с поляны, чтоб не травмировать ее чувства, и расплющит мерзавцу пальцем глаз. Такое мало кто выдерживает.

Однако прибегать к гадкому средству не пришлось. Заглотнув воздуху, солдат проблеял:

— Гвоздь… Товарищ Гвоздев… Он Лёхе бумажку дал, как мигать… Вон она валяется.

Ниточка оказалась недлинной. Если Алексей чему и удивился, так это наглой незатейливости шпионажа.

— Гвоздев?! — ахнула Бочка. — Сволочь большевистская! Ну, я его, суку…

Пока она перечисляла, что именно она сделает с товарищем Гвоздевым, штабс-капитан подошел к мертвецу, выдернул штык, стер кровь и отдал оружие Саше, слегка сжав ей плечо.

— Самое интересное только начинается, — шепнул он. — Вперед, мой маленький зуав!

Ни с того ни с сего проснулся и заорал петух, хотя время было неподходящее — едва заполночь. Где-то залаяла собака, за полуобвалившимся плетнем раздалось сонное коровье мычание. Пахло теплой пылью, силосом, навозом. Деревня Кузыня, расположенная в полутора верстах от местечка Ломницы, была погружена в буколический сон.

Здесь стоял самокатный батальон, в котором председатель комитета числился рядовым. Романов уже знал, что эта часть в дивизии на плохом счету, слывет самой недисциплинированной, насквозь большевистской. Поэтому задержание изменника требовалось провести без шума, а главное быстро — пока Гвоздев не хватился пропавших помощников.

Обозный Ефремов (так звали взятого с поличным шпиона) показал на избу со светящимися окошками.

— Вон ихняя квартера.

Дом был с железной крышей, самый лучший в деревне.

— Один проживает?

— Так точно.

— Шикарно… — прошептал Алексей, оглядывая прилегающую территорию.

— Не спит, падаль, — зловеще объявила Бочарова. — Чего мы тянем? Живей, Романов! Нам в четыре пятнадцать выдвигаться.

Пришлось непочтительно ткнуть начальницу локтем в бок.

— Тссс! Ночью голос далеко слышно. Особенно женский. Шепотом!

Охо-хо. Не операция по аресту крупного шпиона, поставившего под угрозу успех наступления, а какая-то пастораль, вечера на хуторе близ Диканьки. Петухи, коровы, колодцы с журавлями. В группе захвата две пастушки, от которых никакого проку — одни проблемы.

Ас контрразведки чувствовал себя Шаляпиным, которому приходится выступать на деревенской ярмарке. А между тем концерт преответственный.

Правда, и противник несерьезный. Не чета профессиональным шпионам, с которыми Романов привык иметь дело.

Ефремов дрожал, как собачий хвост. Ему бы сейчас заорать во всё горло — и операции конец. Но обозный послушно ступал на цыпочках и беспрекословно выполнял все приказы. Гвоздев, главарь агентурной сети, не озаботился выставить охранение. Даже занавесок на окнах нет — подходи, заглядывай.