Нисон Ходза: Операция «Эрзац»

— Бежать! Надо бежать! — вырвалось у женщины.

— Тихо! Без паники! Может, пронесёт, — шёпотом сказал Сергей. — Михаил, ступай в сени! Оружие на взводе!

— Есть! — Михаил вышел, неслышно закрыв за собою дверь, и почти сразу же раздался тихий, отчётливый стук в оконное стекло: дважды по пять ударов.

— Это они! Наши! — вскрикнула женщина. — Скорее открывайте!

Косов бросился в сени и выскочил на крыльцо.

— Слава богу — живы! — донёсся его голос.

Сергей чиркнул зажигалку и зажёг свечу. Женщина увидела в его руке пистолет.

— Спрячьте, это свои, — сказала она.

В сенях послышалась недолгая возня, с шумом распахнулась дверь, в комнату вошли два красноармейца.

— Оставаться на местах! Ваши документы, гражданка.

— Паспорт у меня на продлении, в милиции…

— Паспорт не нужен, — сказал Сергей. — Снимите с головы платок.

— У меня есть документ… удостоверение… — Она сунула руку в карман ватника, но Сергей мгновенно сжал её запястье.

Женщина криво усмехнулась:

— Не пугайтесь, не я убью вас. — Она вынула из кармана сжатый кулак, но Сергей продолжал держать её руку.

— Обыскать карманы! — приказал он.

В карманах ватника ничего не было.

— Может быть, теперь вы отпустите мою руку? — зло спросила женщина.

— Разожмите кулак! Не хотите? В таком случае… — Он надавил на её пальцы, кулак разжался, из него выпала крохотная ампула.

— Вы особа с характером, — сказал Сергей, поднимая ампулу. — Яд, конечно?

Не отвечая, женщина повернулась к нему спиной.

— Сядьте к столу и не трогайтесь с места. — Сергей подал знак, к женщине подошёл красноармеец и встал около неё.

— Электрофонарики есть? — спросил Сергей.

— Есть! — ответили разом оба красноармейца.

— Зажгите и положите на стол.

Очевидно, дверь из сеней на улицу осталась открытой, послышался скрип снега и чёткая команда:

— Входить быстрее!

Кто-то с шумом споткнулся в тёмных сенях, и в комнату один за другим вошли четверо: у двоих, одетых в маскхалаты, руки были связаны за спиной, двое других держали наперевес автоматы. За ними шёл Михаил, ведя перед собой Косова. Последним в дом вошёл Лозин.

Взяв лежащий на столе фонарик, он навёл его на лицо женщины.

— Какая встреча! — любезно сказал Лозин. — Узнаёте эту даму, товарищ Ломов?

— С первого взгляда, товарищ капитан. Но никак не мог упросить Ксению Петровну снять платок. У неё мигрень.

Луч фонарика осветил другого арестованного. Приплюснутый нос рослого диверсанта не оставлял никаких сомнений.

— Чемпион по боксу Игорь Стопин-Куц получает нокаут! — усмехнулся Лозин.

— Это он в меня стрелял! — сердито сказал Жаров. — Чума на его плешь! Продырявил новенький полушубок! Вот они — две дырки!

— Товарищ Ломов, осветите второго.

Луч фонарика упёрся в бледное, искажённое страхом лицо диверсанта.

— Фамилия? — спросил Лозин.

— Несвицкий… произошло недоразумение… ошибка… Уверяю вас… — бормотал он дрожащими губами.

— Ошибку исправим. Машина вызвана, товарищ Жаров?

— Так точно. Будет с минуты на минуту.

— Подождём. — Лозин повернулся к женщине. — Вы всё ещё не сняли платок, гражданка Шилова? Напрасно. Мне кажется, что родинка над бровью вас совсем не портит.

Шилова молчала.

— Понимаю, — продолжал Лозин. — Вы молчите, потому что у вас болит горло. Напрасно вы отложили операцию. Лорингологи Куйбышевской больницы озабочены вашим отсутствием.

— Произошла чудовищная ошибка, — снова заговорил вдруг Несвицкий. — Трагическая ошибка! Мы бежали от немцев… мы имеем ценнейшие сведения… мы сообщим… Это ошибка…

— Об ошибках поговорим потом, — сказал Лозин.

В ночной тишине отчётливо послышался шум мотора. К дому Косова шла машина.

До января 1943 года воинские звания работников госбезопасности не совпадали с общевойсковыми. Звание капитан госбезопасности соответствовало званию полковник, звание старший майор — званию генерал-лейтенант.

Повесить! (Нем.)