Чингиз Абдуллаев - Прайс-лист для издателя

Дронго пожал руки обоим мужчинам. Двое рабочих выносили очередной ящик с книгами, и было заметно, насколько он тяжелый.

– Осторожнее! – крикнул Брестед. – Постарайтесь погрузить все таким образом, чтобы не повредить книги, иначе их никто не захочет купить.

– Он так переживает за эту презентацию, – усмехнулся Дюнуа.

– Скажите, господин профессор, вы не знаете, почему меня так невзлюбила ваш немецкий референт? – поинтересовался Дронго, обращаясь к Дюнуа. – По-моему, ее просто трясет, когда она меня видит.

– Ты преувеличиваешь, – отмахнулся Дюнуа. – Просто ты привык к благосклонному вниманию женского пола, и когда тебе не удается сразу завоевать чье-то сердце, ты считаешь, что эта дама относится к тебе несколько хуже остальных.

– Я просто вижу, – возразил Дронго, но не стал больше говорить на эту тему.

Брестед приказал отправлять машины, а сами они всей группой пешком двинулись к зданию ярмарки, пересекая площадь. С правой стороны от главного входа был японский ресторан.

– Нужно потом зайти сюда, – предложил Стивен Хейнс, – я очень люблю настоящую японскую кухню. Если, конечно, здесь настоящая.

– Мы можем отметить нашу успешную презентацию в этом ресторане, – предложил Брестед. – Хотя мы предполагали собраться в нашем отеле, это не проблема. Мистер Уотсон, – обратился он к начальнику службы безопасности, – пожалуйста, закажите нам столик на шесть-семь человек примерно на три часа дня в этом ресторане.

– Хорошо, – ответил Уотсон и повернул к ресторану, а они отправились дальше, к турникету, где предъявляли свои электронные пропуска. Сегодня, так же, как и вчера, повсюду дежурили сотрудники полиции, которых, кажется, стало еще больше.

Вся группа экспертов поднялась в зал, где находилась экспозиция издательства «Саймон энд Саймон». Увидев задумчивое лицо Дронго, Дюнуа подошел к нему.

– Неужели действительно тебя так волнует, почему Мадлен Зудхоф сразу не влюбилась в тебя? По-моему, просто ты не в ее вкусе. И, честно говоря, лично не считаю ее такой обворожительной женщиной.

– Я думаю не об этом, – признался Дронго. – Все время вспоминаю слова Оскара Герстмана, который напомнил Рамиресу, что ему нельзя быть рядом с кем-то. Почему нельзя? Я все время пытаюсь понять.

– Пусть теперь этим занимается Фюнхауф со своим незадачливым инспектором, – добродушно заметил Дюнуа. – Он должен был послать туда более расторопного офицера, который сумел бы спокойно арестовать Рамиреса.

– Они говорят, что он переоделся в женскую одежду, – напомнил Дронго.

– Тем более они должны были его взять, а не устраивать переполох на лайнере и допустить, чтобы основной подозреваемый в прямом смысле слова вывалился из самолета.

– Значит, у Рамиреса были не просто сообщники, – озабоченно проговорил Дронго. – Посмотрите, как они все четко рассчитали. Вместо самого Рамиреса, но с его документами, в Буэнос-Айрес летел совсем другой человек. А он, с документами гражданки Иордании, готов был вылететь в Аргентину, сменив не только фамилию, но и свой пол. Интересно, как его пропустили немецкие пограничники?

– Европейская толерантность, – вздохнул Дюнуа. – Мусульманку в платке никто не заставит снять его. Это считается неэтичным, да и невозможным. А он был в парике и в платке, поэтому и сумел пройти без помех пограничный контроль.

– Да, это я понимаю. Только как же они действовали внутри самолета, что дали ему возможность добраться до трапа?

– У нас скоро презентация, – сменил тему Дюнуа. – Ты знаешь, что книги напечатали на четырех языках?

– Мне сказал об этом Брестед. Напечатали и привезли… – Не договорив, Дронго вдруг повернулся и бросился к выходу.

– Куда ты? – успел крикнуть вслед Дюнуа.

А Дронго, предъявив свой пропуск, уже бежал, задыхаясь, к японскому ресторану. Он сразу бросился к метрдотелю:

– У вас заказан столик на три часа дня. На шесть или семь человек?

Официанты и посетители с удивлением смотрели на этого высокого мужчину, который так волновался из-за заказа в ресторане.

– У нас заказаны столы для банкета на семь часов вечера. На десять персон, – подтвердил метрдотель.

– На шесть или семь персон, – выдохнул Дронго, – сегодня на три часа дня.

– Только на две персоны, – посмотрел свои записи метрдотель, – заказан крайний столик в углу. Это японская семья…

– Спасибо, – поблагодарил Дронго и посмотрел на часы.

Двадцать пять минут двенадцатого. Если все будет нормально, он еще может успеть. Нет, не так. Он просто обязан успеть.