Росс Макдональд - Беда преследует меня

Глаза Мэри переключились с меня на него. Я услышал за спиной тяжелые шаги и наблюдал за пистолетом. Мышцы ее изящной кисти напряглись, и она изменила направленность ствола, отведя его от моего сердца.

Выстрел раздался за моей спиной, и ее револьвер упал на стол. Схватившись одной рукой за край стола, она удержалась и не упала. Между ее пальцев показалась кровь, капли которой сверкнули как рубины.

— Разнесло мою грудь, — произнесла она. — Тебе она когда-то нравилась, Сэм, правда? Мои груди казались тебе прекрасными.

Она хотела еще что-то сказать, но закашлялась. Голос перешел в гортанное бульканье. В уголках рта показались яркие ручейки, и на какое-то мгновение мне показалось, что лицо ее растянулось в ярко-красной улыбке.

— Так, пожалуй, лучше, — сумела она произнести. — Я не хотела тебя убивать.

Ее глаза потемнели от боли и смотрели на меня с таким напряжением, что я не знал, мертва ли она, пока ее тело не обмякло. Светловолосая головка, губки, груди, прекрасные округлые бедра, ее злой гений, витавший как коршун на грани безумия, — все это рухнуло на пол, как мешок. Как мешок пищи для червей.

Я взял со стола револьвер и повернулся к Гектору Лэнду. Он три раза быстро нажал на спуск своего оружия, нажал с таким усилием, что мускулы напряглись, как черные змеи. Но выстрелов не раздалось.

— В обойме кольта 45-го калибра всего семь патронов, Гектор. И вы использовали последний патрон.

Он посмотрел на оружие в своей руке, как бы не в силах понять, что эта вещь, из которой он убил одного человека, не смогла прикончить второго.

— Вы должны быть рады, что не застрелили меня. Будет лучше, если вы поедете со мной обратно, в Сан-Диего. Вы убили двух врагов этой страны, подняли на них руку по своей доброй воле, и это, возможно, зачтется в вашу пользу. Если же вас поставят к стенке, то даже это будет достойной смертью, гораздо достойнее той жизни, которую вы вели. Достойная смерть лучше, чем жизнь преследуемой крысы.

— Дайте мне пистолет. Я знаю, что надо сделать. — Он подвинулся вперед и оказался в зоне освещения лампы. На его лице была написана смерть. Кожа побледнела, как будто в нем совсем не осталось крови. Глаза приготовились закрыться навеки. Они блуждали и отяжелели от горя и стыда за прожитую жизнь.

— Если вы сделаете еще шаг, я выстрелю.

— Пока что пистолет меня ни разу не остановил.

Он прошел оставшуюся часть комнаты, надвигаясь на меня, как огромный черный водяной смерч. Я спустил курок и увидел, как полетели брызги от его плеча, оттуда, куда попала пуля. Он приостановился, а потом двинулся дальше — такой здоровый и широкий, что казалось, загородил все стены и потолок, как тень от низко повешенной лампы.

Я выстрелил еще раз. Но он выбил пистолет из моей руки, и пуля пролетела между нами, врезавшись в потолок. Его глаза обезумели и моргали, как будто вспышка выстрела опалила зрачки, но его руки достали меня и схватили за горло. Я ударил его левой, и боль от удара отдалась в локте. Над его глазом появилась ссадина. Я стал наносить ему один удар за другим, но его голова только вздрагивала от этих ударов, а пальцы все сильнее сжимались на моем горле. Я ткнул его коленом в пах. Он охнул, но не отпустил меня.

Кровь громко стучала у меня в голове, легкие задыхались без воздуха, доступ которому был перекрыт, глаза начали вылезать из орбит. Мне казалось, что где-то поблизости шумит черный водопад, заливая пространство моего сознания ночной тьмой, перевертывая мои кости потоками, смешивая их с костями всех остальных мертвецов. Мой язык заставил раскрыться сомкнутые зубы, колени подвернулись и стали чужими, как бедствия в других странах. Я свалился в темный водопад.

Но в это время железная хватка ослабла, и упал я всего лишь на пол, со свистом втянув воздух, потом еще раз и еще. Водопад провалился под землю, и его шум стих.

Когда я сел на пол, Гектор Лэнд подобрал пистолет и стоял, держа его в руках.

— Вы не должны мешать мне. Я входил в эту сеть.

Он открыл рот, просунул дуло пистолета между блестевшими зубами и выстрелил. Мозги брызнули на стену за его спиной. Они не отличались от мозгов белого человека. Его тело грохнулось, как черная башня. Крах был окончательный, и цикл завершился.

Когда утих отзвук последнего грохота, в комнате наступила мертвая тишина. У меня было такое впечатление, что я нахожусь в камере на сотни футов под поверхностью земли, придавленный горами. Меня охватило чувство, похожее на панику. Я вскочил и побежал к двери.