Чингиз Абдуллаев: Семейные тайны

– А чем занимался ваш муж?

– Тоже работал в финансовой сфере, – нахмурилась Эмма. – Он вкладывал все имеющиеся у него свободные деньги в акции различных компаний и считал, что на этом он сможет заработать еще большие деньги. Вы знаете, когда мужчина зарабатывает деньги, это неплохо. Но когда мужчина все время думает только о деньгах, которые становятся смыслом его жизни, целью всех его помыслов, устремлений, надежд, – это печально. Наверно, есть женщины, для которых такой муж может быть почти идеальным. Но только не для меня. Я считала, что нельзя подчинять свою жизнь диктату бумажек, которые становятся для тебя главной ценностью в жизни. Кроме купюр, есть еще эмоциональная сфера отношений – любовь, секс, дружба, сочувствие, понимание.

– Многие с вами не согласятся, – сказал Дронго. – Сейчас традиционно считается, что обладатель большого количества таких разноцветных бумажек может купить любовь, секс, дружбу, сочувствие и понимание. И еще здоровье, красоту, уважение. В общем, почти все, кроме бессмертия. Хотя говорят, что скоро можно будет купить и его.

– У меня может сложиться впечатление, что вы разделяете взгляды моего бывшего мужа, – усмехнулась Эмма.

– Не разделяю, – мрачно ответил Дронго, – по-прежнему не разделяю. Я точно знаю, что нельзя купить дружбу. И любовь происходит вопреки всему, даже вопреки всем этим разноцветным бумажкам. И наконец, кто может оценить, сколько стоит глаз вашего ребенка или его рука? В какую стоимость включаются ваши воспоминания о маме, которая так рано ушла? Хотя все это по большому счету только схоластический спор. Каждый сам определяет меру своего счастья и своего несчастья. И их цену.

Эмма молчала, очевидно, обдумывая его слова.

– Вы женаты? – неожиданно спросила она.

– Сначала вы приглашаете меня на ваш семейный праздник, потом заказываете столик в модном ресторане и только во время ужина задаете самый главный вопрос, – весело сказал Дронго.

– В Интернете ничего не сказано о вашей семье.

– Это самое лучшее, что может быть в Интернете, – пробормотал Дронго. – При моей профессии такая информация была бы не только лишней, но и опасной для моих близких.

– Значит, вы женаты? – поняла Эмма.

– И уже много лет, – ответил Дронго.

– Жаль, – неожиданно произнесла женщина. – Я бы хотела иметь рядом такого друга, как вы. И не только в качестве спутника на нашем семейном приеме. Но и в более близком качестве.

– Если я начну краснеть, скажите мне об этом, – попросил Дронго.

– Не начнете, – убежденно произнесла Эмма, – вы для этого слишком умный. Можете считать, что я сделала неудачную попытку пофлиртовать с вами. Кажется, несут нашу оленину. Так вы согласны завтра поехать вместе со мной?

– После таких комплиментов я просто обязан, – притворно вздохнул Дронго, – никуда не денешься.

Оба рассмеялись. Больше на эту тему они не говорили. Через два часа Эмма отвезла его в «Бристоль». На прощание Дронго поцеловал женщине руку, и она грустно усмехнулась.

– Завтра в шесть я буду вас ждать, – добавил он, выходя из автомобиля.

Ночью он все-таки решил покопаться в Интернете и поискать сведения, какие можно найти на знакомых и родственников Эммы Вихерт. Поразительно, как много данных иногда можно найти в Интернете. Набираешь фамилию знакомого человека, и неожиданно появляется информация, что он был связан с преступными организациями и подозревался в мошенничестве. Сразу возникает статья с конкретным указанием на этого человека. Не зря Интернет называют паутиной. Она связывает людей друг с другом и выставляет на всеобщее обозрение их пороки, ошибки и просчеты, допущенные в жизни.

Семья Вихерт прибыла в Германию из Казахстана уже в новом веке, тогда как семья Крегеров оказалась в Германии в начале девяностых. Самая большая информация была на Берндта Ширмера и его банк. А про Арнольда Пастушенко говорилось о том, что он подозревался в валютных операциях еще в конце восьмидесятых. Причем тогда он работал в Киеве, а родился в Целинограде в Казахстане. Дронго отметил эту информацию, продолжая читать дальше. Нигде не было сказано о возможной болезни Сюзанны Крегер, которая лечилась в клинике для душевнобольных. Очевидно, кто-то из родственников внимательно следил за подобными сообщениями, появлявшимися на информационных сайтах. В эту ночь Дронго заснул намного позже обычного. Утром он принял горячий душ, побрился, оделся и спустился к завтраку. Ресторан выходил окнами на Курфюрстендамм, самую известную улицу Западного Берлина. Отсюда было удобно наблюдать за прохожими.