Кен Фоллетт - Ключ к Ребекке

— Рух альяминак!

Вандам знал, что это означает — «поверни направо». Впереди он увидел поворот, который упирался прямо в скалы, но, когда они подъехали поближе, оказалось, что дорога идет между холмами.

Вандам был удивлен. Согласно карте Ньюмана, дальше по южной дороге располагалось еще несколько деревень и знаменитый монастырь; за этими же холмами не было ничего, кроме Западной пустыни. Не закопал же Вульф передатчик в песке… Впрочем, ему лучше знать. Вандаму хотелось думать, что планы Вульфа не сорвутся, поскольку это привело бы к крушению и его собственных надежд.

Дорога пошла вверх, старенький автомобиль ехал с трудом. Вандам несколько раз дергал рычаг переключения скоростей, пока наконец не преодолел подъем на второй передаче. Майор с тоской оглядел бесконечную пустыню — тут бы не помешал джип. Интересно, им еще долго ехать? Хорошо бы вернуться в Асьют, прежде чем стемнеет. Опасаясь обнаружить плохое владение арабским, Вандам не решился задать Вульфу вопрос.

Дорога превратилась в обычную колею. Вандам ехал по пустыне так быстро, как только мог, ожидая инструкций от Вульфа. Прямо перед ними солнце клонилось к горизонту. Через час они проехали мимо стада овец, пасущихся на маленьком участке земли, заросшем верблюжьими колючками. Их охраняли мужчина и мальчик. Вскоре они подъехали к пересечению дороги с пересохшим руслом реки. Вандам осторожно поехал вдоль берега.

— Рух ашшималак! — сказал Вульф.

Вандам повернул налево и с удивлением увидел людей, палатки и животных. Как будто они попали в тайное поселение… Еще через милю их глазам предстало объяснение — источник.

В сущности, источник представлял собой колодец довольно примитивной конструкции. Четверо или пятеро мужчин непрерывно поднимали на поверхность ведра с водой и заполняли ею канавы, расходящиеся от колодца в разные стороны. Вдоль канав толпились женщины и верблюды.

Вандам подъехал поближе, и Вульф приказал ему остановиться. Майор затормозил. Обитатели пустыни не проявили к ним никакого любопытства, хотя автомобили они видели не часто. «Наверное, их тяжелая жизнь не оставляет времени на то, чтобы интересоваться посторонними вещами», — подумал Вандам. Вульф заговорил по-арабски с одним из мужчин. Произошел короткий обмен репликами. Мужчина указал рукой куда-то вперед.

— Дугхри! — приказал Вульф Вандаму.

Наконец они подъехали к большому лагерю, возле которого Вульф велел остановиться. Здесь стояло нескольких шатров, в загоне блеяли овцы, паслись верблюды с путами на ногах, горели костры. Неожиданным быстрым движением Вульф дотянулся до руля, выключил зажигание и вытащил ключ. Не говоря ни слова, он вышел из машины.

Исмаил сидел у костра и заваривал чай. Он поднял глаза на Алекса и сказал: «Мир тебе» — таким обычным тоном, как будто Вульф всего лишь отлучился на пару минут в соседнюю палатку.

— Да пребудут с тобой здоровье, милость Божья и благословение, — ответил Вульф по всей форме.

— Как твое здоровье?

— Слава Господу нашему, я вполне здоров.

Вульф сел на корточки и принял протянутую ему кружку. Он прихлебывал горячий, очень крепкий и очень сладкий чай и вспоминал о том, как этот напиток подкреплял его во время перехода через пустыню… Неужели с тех пор прошло всего несколько месяцев? После того как Вульф выпил чая, Исмаил произнес:

— Да благословит Господь пищу нашу и питье.

— Воистину!

Покончив с формальностями, Исмаил спросил:

— В машине твои друзья?

— Они не друзья.

Исмаил кивнул. Любопытством он не отличался. Несмотря на вежливые расспросы о здоровье, кочевники совсем не интересовались жизнью других людей: они не умели проявлять интерес к тому, чего не понимали.

— Мой чемодан все еще у тебя? — спросил Вульф.

— Да.

Исмаил скажет «да» вне зависимости от того, что стало с чемоданом, подумал Вандам, арабы иначе не поступают. Исмаил продолжал сидеть на песке, не двигаясь с места. Он был не способен поторопиться. «Быстро» означало для него «в течение нескольких дней», «немедленно» означало «завтра».

— Я должен вернуться в город сегодня же, — сказал Вульф.

— Ты будешь спать в моем шатре.

— Увы, нет.

— Тогда ты откушаешь с нами.

— И снова — нет. Солнце уже низко, а мне нужно попасть в город до наступления темноты.

Исмаил печально покачал головой, словно врач, имеющий дело с безнадежным больным.

— Ты пришел за своим чемоданом.

— Да, пожалуйста, принеси мне его, брат мой.