Николай Далекий - Практика Сергея Рубцова

— Вы считаете, что найденный труп, может быть трупом Смирнова? — спросил он.

— Я ничего не считаю. Я привык делать окончательные выводы, основываясь на достоверных фактах. Кстати, и вам советую поступать так же.

Рубцов понял, что от него требуется, и устало усмехнулся.

— Товарищ майор, вы мне поставили условие — третий раз не просить командировку в Горную. Я это условие выполнил. Больше туда мне ездить незачем.

Он достал из бумажника еще один лист бумаги и подал его Кияшко.

— Это заключение, подписанное двумя экспертами: старым опытным и молодым — Метелкиным. У них уже имелись слепки с челюстей убитого, и они сразу же заявили, что коронка не подходит к зубам убитого. Но я на этом не остановился. Мы перерыли и перебрали руками добрую тонну щебенки с полотна дороги, как раз взятую с того места, где был обнаружен труп, и нашли все зубы, выбитые при ударе. Ни на один из верхних зубов коронка не подошла. А Смирнов носил ее несколько дней. Теперь вы разрешите мне утверждать, что убит не Смирнов, а другой?

Майор прочел заключение и, достав из ящика стола бланк авансового отчета, написал в нужном месте: «Задание выполнено, утверждаю, майор Кияшко». После этого он передал бланк Сергею.

— Заполняйте.

— Разрешите это сделать завтра, товарищ майор? — сказал Сергей и как-то виновато улыбнулся. — Я сейчас почти ничего не соображаю… Признаться, я двое суток не спал.

— А вы ели что-нибудь? — вскочил со своего места Кияшко, подозрительно поглядывая на курсанта.

— Этого я не забыл, — засмеялся Сергей. — Иначе бы я к вам не зашел. Не дошел бы… Разрешите идти отдыхать? Только прошу разбудить утром, могу проспать подъем…

Четко повернувшись налево кругом, Рубцов вышел из кабинета. Майор Кияшко проводил его теплым взглядом, и когда дверь за Сергеем закрылась, он, думая о чем-то, еще долго смотрел на медную ручку двери.

Прошло шесть дней после возвращения Сергея из последней командировки. За это время тощая папка, предназначенная для документов по делу Смирнова, заметно распухла. Были получены заключения экспертов, обследовавших на поезде площадку между пятым вагоном и вагоном-рестораном, письменные показания буфетчика, проводника и двух соседей бритоголового по купе. Все эти документы подтверждали и уточняли версию Сергея об убийстве Смирновым бритоголового. Особенно ценным для Рубцова были показания ехавшего из Владивостока в Москву моряка торгового флота, некоего Горяева. Он утверждал, что после ночной пьянки его сосед — бритоголовый — «казался непохожим на самого себя, он и не он». Горяев писал в показании, что будто бы он даже заявил бритоголовому об этом и будто бы тот ответил с улыбкой: «У меня всегда так… С перепоя лицо опухает». Автор второго показания — старушка — сообщила то, что уже было известно Рубцову: бритоголовый не вызвал у нее никаких подозрений.

Работники милиции города Свердловска на запрос Синегорска прислали длинный список всех лиц, появившихся в городских гостиницах после прибытия поезда, на котором приехал Смирнов. Ничего похожего на Дымина, Дынина, Константина Васильевича …лева в списках не значилось. Видимо, Смирнов не рискнул ночевать в гостинице или же вскоре после прибытия в Свердловск пересел на другой поезд.

Розыски Голубева также пока что не дали каких-либо результатов. Однако это не обескураживало Сергея. Он был уверен, что старый учитель в конце концов будет найден. Гораздо более волновало его отсутствие каких-либо сведений о личности убитого Дымова или Дынина. Рубцов понимал, что сведения о погибшем — ключ к дальнейшим разгадкам и наверняка — незримый след, оставленный осторожным Смирновым, след, о котором он даже не подозревает.

Но этих сведений не было.

Каждый день из разных городов, где имелось не менее двух поликлиник, приходили неутешительные ответы: штамп иной, подпись врача не опознана. Изредка сообщали о имеющихся в регистратуре карточках на больных по фамилии Дымины и Дынины, но имена и отчества не совпадали с рецептом, и главное (как было установлено проверкой), эти люди «имелись в наличии» и за последнее время никуда не уезжали.

Получая отрицательные ответы, Сергей делал отметки на карте цветным карандашом возле кружочков городов. Вскоре почти все крупные города, расположенные на восток от Синегорска, оказались помеченными. Рубцов начал впадать в уныние. «А что, если путеобходчик Мокрышев напутал и бумажка с рецептом не имеет никакого отношения к убитому? Тогда все летит к чертям…»