Жерар Вилье - Лас-Вегас – фирма гарантирует смерть

– Слушаю вас.

– Я никак не могу связаться с междугородной, – сказал Генри. – Не могли бы вы заказать для меня разговор с...

– Нет.

Генри Дуранго даже поперхнулся от изумления и бессильной злости.

– Как это «нет»? Я пожалуюсь в дирекцию мотеля!

– Именно от дирекции я и получил указание не соединять вас с междугородной, – спокойно и чуть насмешливо ответил голос в трубке. – Точнее, лично от Банни Капистрано.

Генри решил, что ослышался.

– Банни Капистрано? Как это?

– Мотель «фламинго» принадлежит ему, – объяснил его собеседник, и в трубке раздались короткие гудки.

Несколько секунд Генри стоял неподвижно с аппаратом в руках. Несмотря на включенный кондиционер, его снова прошиб пот. Нет, это невозможно! Должен же быть какой-то выход! На всякий случай он снова снял трубку и набрал "9" – код связи с городом. Есть же в конце концов в Вегасе полицейский участок, который не принадлежит Банни Капистрано!

Но девятка оказалась занята. Все линии были и будут отныне заняты для Генри Дуранго.

Он тихонько отодвинул засов, приоткрыл дверь и, вздрогнув, тут же захлопнул ее. Незнакомый мужчина стоял, привалившись к стене коридора, метрах в двадцати от его комнаты. Охваченный паникой, Генри Дуранго уставился на «Никон». Его решимость слабела. Все-таки заманчиво получить пятьдесят тысяч долларов...

Изящный позолоченный телефон мелодично звякнул. Выронив галстук, который он пытался завязать, Банни Капистрано схватил трубку.

– Да, Банни слушает. Ну, что?

– Он не выходит, – робко произнес один из его людей, дежуривших у мотеля «Фламинго».

– Идиот! – рявкнул Банни и швырнул трубку на рычаг.

Он был вне себя. Старый доберман Пеппи, который, как и каждое утро, смотрел на хозяина, занимавшегося своим туалетом, подошел и улегся у его ног. Разъяренный Банни изо всех сил пнул его под ребра. Ни в чем не повинный пес с визгом отскочил и забился под стол, злобно оскалив два ряда золотых клыков. Однажды в порыве щедрости Банни пришло в голову вставить своему любимцу золотые зубы. Надо же на что-то тратить деньги... Но реакция Пеппи удесятерила ярость старого мафиозо.

– Чертова тварь! – прорычал он. – Неблагодарная скотина!

Он поискал глазами, чем бы запустить в собаку, и не нашел ничего более подходящего, чем свои часы – «Пиаже», сделанные из цельного слитка золота величиной с яйцо и усыпанные мелкими бриллиантами.

Хронометр пролетел через комнату и ударился об оконную раму, во все стороны брызнули осколки стекла вперемешку с бриллиантиками.

– Сукин сын! – выругался Банки Капистрано.

Чтобы успокоиться, он достал из коробки огромную сигару – он курил их почти непрерывно, – отрезал кончик и щелкнул зажигалкой. После первой же затяжки ему немного полегчало.

Этот жалкий репортеришка хочет поджечь бикфордов шнур от ящика с динамитом. Чтобы избежать сокрушительной катастрофы, действовать надо быстро и безжалостно. И быть готовым к самому худшему...

Внезапно Банни почувствовал себя смертельно усталым. Не по возрасту ему уже такие дела... Отступать некуда. На миг ему показалось, что он вновь стал маленьким мальчиком, истово верившим в Христа и Пресвятую Деву. И он принялся горячо молиться, чтобы журналист согласился уступить пленки за пятьдесят тысяч. Как бы это все упростило!

~~

Телефон трезвонил уже добрую минуту, когда Генри Дуранго решился наконец снять трубку. Это мог быть только Банни. Два часа истекли. Жара на улице была теперь просто удушающей, и толпы розовощеких, выспавшихся туристов с тугими кошельками уже теснились у столов казино.

– Вы подумали? – спросил старый мафиозо.

Голос в трубке не был ни дружелюбным, ни враждебным. Деловой разговор, и только.

– Да, – ответил Генри. – Где вы находитесь?

– А что?

– Я хочу с вами поговорить. С глазу на глаз. Но сначала велите убраться вашим гориллам. Я не хочу, чтобы они пристукнули меня раньше времени.

Банни Капистрано рассмеялся с явным облегчением.

– Я тут недалеко. В «Дюнах», в баре. Вам надо только пересечь «Стрип». Жду вас. И отдам все необходимые распоряжения. Впрочем, учтите, никто здесь не желает вам зла.

В этом Генри отнюдь не был уверен.

Он повесил трубку. Главное сейчас – выбраться из мотеля, из этой западни. Выждав с минуту. Генри приоткрыл двери. На сей раз коридор был пуст. Фотограф осторожно двинулся вперед, сжимая в правой руке «Никон». В маленьком холле с выкрашенными в пурпурный цвет стенами тоже было пусто. Не было даже портье за стойкой. Должно быть, подумалось Генри, его враги не знают, что он не может извлечь пленку из «Никона». Через стеклянную дверь он внимательно оглядел стоянку. «Кадиллак» был на прежнем месте, рядом с его «фольксвагеном». В тридцати метрах от входа.