Жерар Вилье - Сафари в Ла-Пасе

– Что произошло? – спросил он. – Кто это?

Наводя порядок на столе, дон Федерико объяснил ему по-немецки, зачем приезжал Джим Дуглас. Клаус слушал его молча, замерев от страха. Он был низкорослый, почти лысый, с большим носом, тонкими губами и круглыми невыразительными птичьими глазами.

Однако живя с ним, Моника Искиердо обнаружила, что женщина может получать удовольствие и с мужчиной непривлекательной внешности, даже пузатым. Ей достаточно было той ненасытной жадности, с которой Клаус относился к ее телу. Со времени своего замужества с крошечным Педро Искиердо Моника впервые ощутила радость жизни. И когда пришлось выбирать, оставаться с мужем или прятаться в этом имении, она не колебалась.

Клаус Хейнкель присел на корточки перед телом американца и перевернул его.

Из ушей текли струйки крови. Лицо было будто изваянным из гипса. Одна бровь опустилась, и казалось, что он подмигивает; струйка кровавой слюны тянулась из угла рта за ворот.

Немец быстро обшарил труп и вынул бумажник.

Дон Федерико задумчиво наблюдал за ним. Чуть-чуть сочувствия – вот все, что он испытывал к этому лысому человечку. Но предать его при всем желании он не мог. Фредерик Штурм находился в подчинении у людей несоизмеримо выше стоящих, чем этот гаденыш Клаус Хейнкель. Так что вторжение этого американского парня было совершенно некстати.

Он обошел вокруг стола и пододвинул к себе телефон. Прямой связи с Ла-Пасом не было.

– Мне нужен Ла-Пас, номер 73-49-16, – сказал он телефонистке. Майора Гомеса. От дона Федерико Штурма.

Он положил трубку. Донья Искиердо пыталась унять дрожь, нервно затягиваясь сигаретой. В чреве у нее все горело, ей было стыдно за себя. Каждую секунду она ожидала, что обычно дотошный Клаус спросит ее, почему она без колготок. Но он лишь со злобой глянул на нее и процедил:

– Это все из-за тебя, зачем только взял с собой...

– Прости меня, пожалуйста, – покорно проговорила она.

Моника искала взгляд своего любовника, словно желая объяснить ему, что ей пришлось недавно пережить, но тому было не до ее переживаний. Дон Федерико чуть насмешливо пришел ей на помощь.

– Ну-ну, Клаус, не будь таким суровым. Она же не нарочно. Может быть, так будет даже лучше для всех нас.

Клаус Хейнкель не отвечал. Он молча смотрел на большое пятно на ковре, там, где лежал Джим Дуглас. Давно не приходилось ему видеть свежепролитой крови, и в нем проснулись давние воспоминания, которые он предпочел бы забыть навсегда.

Джеймс Николсон подошел к выходу номер 8, где ожидали посадку пассажиры рейса 955 компании «Скандинавиэн Эрлайнз», следующего маршрутом Рио-де-Жанейро – Монтевидео – Буэнос-Айрес – Сантьяго-де-Чили. Здесь должен был находиться тот, кого он искал. Оглядев сидевших на скамейках пассажиров, он обратил внимание на элегантного блондина в черных очках, в темном костюме из альпака и с модным атташе-кейсом. Увидев на его левой руке перстень с печаткой, он понял, что перед ним – Его Высочество князь Малко, тоже агент Центрального разведывательного управления, хотя и из другого ведомства. Джеймс просиживал по восемь часов в день в своем франкфуртском бюро, перед компьютером, в котором были заложены сведения обо всех, работающих или когда-либо работавших на ЦРУ в этой стране. Князь Малко, «внештатный» агент отдела планирования, занимался «черными» делами «фирмы». То есть такими операциями, в которых признаются, лишь если агент пойман с поличным. Николсон с интересом разглядывал человека, к которому собирался подойти. Он с такими встречался не часто.

– Князь Малко Линге?

Малко поднял голову. Одетый в твидовый костюм, Джеймс Николсон со своими рыжими усами был похож на полковника колониальных войск, только что слезшего с лошади. Как и было условлено, в петлице у него был лиловый цветочек, а в руке он держал конверт из желтой крафт-бумаги.

– Я ждал вас, боялся, что ваш самолет опоздает, а наш рейс через двадцать минут, – сказал Малко.

– Зайдем в бар, – предложил американец. Они сели за уединенный столик. Малко заказал водки, «Столичной», а его визави – виски. В Боливии водка, должно быть, редкость.

Джеймс Николсон пододвинул к нему конверт и спокойно сказал:

– Здесь полное досье на Клауса Хейнкеля, он же Клаус Мюллер. В том числе – отпечатки пальцев.

Малко взял пакет. Удивился, что его вызвали из фамильного замка только затем, чтобы поручить отвезти отпечатки пальцев в Боливию. Хоть Ла-Пас и находится на другом конце земного шара, на высоте четырех тысяч двухсот метров над уровнем моря, все же с посольством США у них должна быть постоянная связь.