Андрей Гуляшки - Спящая красавица

Аввакум открыл глаза и виновато улыбнулся. Перед ним стоял полковник Манов.

— Я думал, он уже поймал убийцу за шиворот, а он дрыхнет! — невесело сказал полковник.

— Вы только что приехали, да? — спросил Аввакум. Он встал и размял плечи. Странная вещь. Об этой Райночке Аввакум до сих пор ни разу не вспомнил. У нее действительно был шрам на правой ноге выше колена, он хорошо это помнит.

Полковник не ответил. Он стоял перед мертвецом, держа в руке шляпу, и молча рассматривал его.

Двадцать пять лет прошло с той поры. Тогда Аввакум был пятнадцатилетним мальчишкой. Но он прекрасно помнил этот шрам.

Полковник стоял перед мертвецом со шляпой в руке и молчал. Добрый и верный друг ушел в небытие. Он был ужасно одинок… Больше ему не придется жаловаться на свою бывшую жену, и тосковать по ней он больше не будет. Частенько мужья жалуются при жизни на своих жен. Вчера и он, полковник, был доведен до белого каления этими билетами. Жена даже ужинать не стала, до того рассердилась.

Райночка — беленькая такая, попрыгунья, еще совсем ребенок, а ее выдали замуж за самого старшего сына деда Седефчо, за вдовца и пьяницу. Когда на нее брызгали в речке водой, она вертела головой и хохотала на всю округу.

— Мне надо срочно ввести тебя в курс дела, — сказал полковник Манов. — Все очень серьезно. — Он чувствовал себя в какой-то мере повинным в смерти профессора. Какую-то степень вины он ощущал и в том, что попал под машину старший шифровальщик, — ведь это он послал его прогуляться. Он стоял, ссутулившись, в своем тяжелом зимнем пальто и испытывал непреодолимую потребность сесть.

Как раз в эту минуту из следственного отдела приехал врач.

Когда труп был наконец вынесен из комнаты и увезен для вскрытия, дом погрузился в мертвую, гнетущую тишину. Сотрудник госбезопасности читал на кухне газету. У входа стоял дежуривший милиционер. Шофер полковника сидел в машине за рулем и время от времени дул на озябшие руки.

Шел дождь вперемежку с мокрым снегом.

Полковник вводил Аввакума в курс дела. Он подробно рассказывал о последних событиях, не скупясь на слова даже при описании погоды. Он знал цену подробностям — порой какой-нибудь пустяк играл большую роль, чем-то, что на первый взгляд казалось самым существенным. Но в действительности ему хотелось блеснуть перед своим талантливым учеником тонкой и острой наблюдательностью, умением отделять главное от второстепенного. И потом в глубоком кожаном кресле было очень удобно, а дома разбушевавшаяся вчера буря из-за билетов еще не утихла.

Но Аввакум прервал его как раз в тот момент, когда он описывал местность, где находится оборонительное сооружение «Момчил—2».

— Будьте добры, — сказал он, — перечислите мне в хронологическом порядке события, которые предшествовали перехвату шифрограммы, и все, что случилось — опять в хронологическом порядке — после перехвата шифрограммы и передачи ее для прочтения профессору.

Помолчав, полковник развел руками.

— Да вы уже все знаете, черт возьми! — воскликнул он. — Можно подумать, что у вас есть своя частная разведывательная служба, которая все знает и за всем следит! — Ему даже обидно стало. Ученику пристало быть более скромным. В конце концов от него же он усвоил азы разведывательного искусства! Он на месте Аввакума старался бы быть более терпеливым, надо же иметь выдержку. Не покидавшее его тяжелое чувство, что он повинен в смерти профессора, что по его вине угодил под машину шифровальщик, да и эта еще не затихшая история с билетами снова черной тучей надвинулись на его душу.

— Я вас очень прошу не терять времени, — сказал Аввакум. Он вдруг заметил, что полковник сильно постарел за последние месяцы. — Можно предложить вам сигарету?

Нащупать хотя бы одну тропинку, ведущую к тому, кто все еще имеет возможность спокойно курить трубку и радоваться собственному хитроумию, — вот тогда Аввакум мог бы слушать эти рассказы до самого утра, а то еще и завтра.

— Итак? — напомнил Аввакум.

Раскурив сигарету, полковник Манов неторопливо выпускал дым.

— Двадцать седьмого ноября в шестом часу ожесточенный обстрел двух пунктов третьего района сектора L—Z. Продолжительность огня — около получаса. Результат — подброшенный труп известного диверсанта. Одновременно с этим в воздушном пространстве оборонительного сооружения «Момчил—2» появляется иностранный самолет и сбрасывает две осветительные ракеты. Часом позже передвижной радиопередатчик «Искыр», действующий в районе Смоляна, послав позывные заграничной радиостанции «Гермес», сообщает ей, что «заказ выполнен», и спрашивает, когда и кому его передать. «Гермес», как вы, вероятно, знаете, имеет обыкновение передавать кодированные инструкции, и в переговоры он почти никогда не вступает. Но на сей раз «Гермес» передает «Искыру», что на следующий день (то есть вчера) сообщит, кому передать заказ, и скажет, какие следует принять «предварительные меры». Двадцать восьмого ноября, то есть вчера, майор Н. находит в расположении «Момчил—2» кассету от фотоаппарата, предназначенного для ночной съемки с помощью инфракрасных лучей. Пленка в кассете чистая. Вчера в шестом часу «Гермес» посылает шифрованную радиограмму, наши пеленгаторы перехватывают ее. Перед этим в четвертом часу какой-то легковой автомобиль сшибает нашего старшего шифровальщика — тот в неположенном месте переходил улицу. Шофер не разглядел его из-за густого тумана. Чтобы не упустить время, я передаю радиограмму для расшифровки профессору Найденову. Но поскольку у меня есть сведения, что профессора засекла иностранная разведка, я приказал установить за его домом наблюдение и охранять его со стороны улицы. Мы знали, что ты регулярно бываешь у профессора, что вы дружите с племянником и с невестой племянника, и были уверены, что внутри дома ему ничто не грозит… Таков хронологический порядок событий.