Юрий Горюнов - Zero

Раздались шаги и голоса. «Рассвело» — отметил я. Только сейчас я понял, как мне пригодились занятия по неподвижности. Как мы ругались тогда, а выходит, что не зря учили, этим они спасали сейчас меня. Я услышал хруст ломающихся кусков угля под ногами, это рядом со мной прошло несколько человек. Звук шагов удалился, но затем вновь усилился. «Идут обратно» — решил я. Снова мимо меня прошли и стали удаляться. Напоследок, мне удалось услышать:

— Так что теперь?

— Мы выпускаем судно.

— И на том спасибо. Вы же не поверили.

— Я и сейчас не верю.

— Это ваши проблемы, у меня контракт по доставке.

Все стихло. Сколько часов прошло с тех пор, как меня закопали, я не знал, посмотреть на часы не было возможности, а учитывать время вслепую, бесполезно, все равно ошибешься. Вдруг к своей радости судно задрожало, и звук двигателей известил, что оно отчаливает. Я рассчитывал, что за мной скоро придут, но время шло, а я продолжал оставаться в заточении. Качка усилилась, значить вышли в открытое море. Сидеть было неудобно, и я позволил себе чуть пошевелиться, мышцы затекли, а брюки были мокрые, ходить пришлось под себя. «Ладно, я в основном пил», — успокаивал сам себя маленькими радостями.

Время потеряло для меня счет. Шаги, которые донеслись, я сначала принял за галлюцинацию, но нет, раздался осторожный звук лопаты, разгребающей уголь.

Вскоре я увидел что, уже снова стемнело, прошли почти сутки моего угольного плена. Передо мной стоял кто-то из командного состава.

— Джеймс Сеймур, — представился он, — помощник капитана. Это я вас принял на борт. Как вы все это выдержали, не представляю. Я ждал, когда выйдем в нейтральные воды, и стемнеет, чтобы вас не видели. Теперь спокойно. Вам надо умыться, переодеться.

— Это не помешает, только идите чуть впереди, от меня такой запах.

— Ну что делать. Пойдемте, — произнес он участливо, и направился к надстройке.

Джеймс проводил меня в каюту, первым делом направился в душ. Стоя под струями воды мне казалось, что затекшие мышцы не вернут свою упругость. Угольная пыль была везде, и я методично смывал ее с себя. Вытираясь, посмотрел на себя в зеркало, из которого смотрел мужчина с грустными, уставшими глазами, к тому же не бритый. На полочке лежала бритва и крем для бритья, и насколько мне удалось в условиях качки, я привел лицо в порядок. Свою, пропитанную угольной пылью одежду, я сложил в мешок, а облачился в висящую на вешалке матросскую форму. Когда я вышел из душа, он заметил:

— Надо же, вы умудрились побриться не порезавшись. Для новичка это не плохо. Или вы не новичок?

— Новичок. Я впервые на морском судне. Я не представился, зовите меня Джон.

— Джон, так Джон, — согласился он, понимая, что документов я предъявлять не буду, хотя в кармане у меня лежал паспорт, которым я не мог воспользоваться. Там же лежала пленка, которая принесла столько хлопот.

— Садитесь обедать.

— Да, я уже давно не ел.

В дверь постучали. Джеймс подошел к двери, открыл ее и вернулся с подносом, на котором был обед. Поставил передо мной: — Это вам.

Я ел медленно, вкушая пищу, наслаждаясь ей.

— Отвыкли от европейской кухни? — заметил он.

— Не совсем, но она в Китае все равно другая.

— Долго в там жили? Извините.

— Немного меньше двух лет, но за это время поездил по городам.

— И какая там кухня в глубинке? Что едят?

— Едят когда дают, а не дает никто.

— Что так плохо?

— Бедно, но они что-нибудь придумают и еще покажут, на что способны. Китайцы народ очень трудолюбивый. Мы, вот расслабились от своей более менее сытой жизни.

— Я это тоже замечал. Но не буду вам мешать, отдыхайте, вам, наверное, надо побыть одному, подумать. Дверь закройте.

— Я часто в последнее время думал, даже устал от дум. Больно порой вспоминать прошлое.

— Когда боль уходит, мысли остаются.

— Это вы верно заметили. Именно так.

— Я пошел. Вас беспокоить не будут. Посуду заберу потом, — и он, пожелав мне отдыха, вышел.

Я запер дверь и не стал сопротивляться усталости, а раздевшись, лег спать. Едва голова коснулась подушки, я провалился в сон.

Проснулся я, не зная который час. Посмотрев на часы в каюте, увидел, что уже утро. Чувствовал себя бодрым и отправился умываться и бриться. Когда вышел из душа, то голод дал о себе знать. В дверь каюты постучали, я подошел, спросил кто там, и когда услышал голос Джеймса, открыл дверь.

— Просунулись, — констатировал он — я несколько раз подходил, но не хотел будить. Сейчас уберут посуду и принесут завтрак. Может быть, позавтракаем вместе?