Юрий Горюнов: Миссия «К»

— Работает в службе безопасности Омара.

— И что вас связывает?

— Ничего. Провели время в беседе, наслаждаясь вечером. Я ее сам об этом попросил.

— Красивая женщина, приятный вечер, замечательно. Жаль, что я ее не знаю.

— Не просите, знакомить не буду.

— Ревнуете?

— Не хочу напрягаться и устраивать чужие встречи. Хватит мне и одной. А это уж вы сами. Я вообще ничего не хочу здесь делать.

— Может быть, вы зря не воспользовались информацией?

— От нее не было толку. Если вас по-прежнему волнует, что я ее видел, то успокойтесь. Считайте, что я ее забыл.

— Получиться?

— Получиться, — заверил я его, — не нужная информация отягощает голову и имеет способность стираться.

Мы поговорили о прочих незначительных вещах и расстались. Расстались без сожаления. Я знал то, что не знал он, и что практически уже все решил. Останется он здесь или его отзовут, меня не волновало, такова судьба разведчика. Засветился — уходи, освободи место, иначе все испортишь.

Через три с половиной часа я подъехал к Сан — Мишелю. Оставив машину перед дамбой, я пошел по ней, направляясь к воротам. Сан — Мишель возвышался передо мной во всей своей красе. Войдя в крепость, я стал подниматься по единственной улице, уходящей вверх по спирали к аббатству. Заходил в сувенирные магазинчики, хотя покупать ничего не собирался, мне просто нравилась атмосфера этих заведений. Покупателей было мало, так как будни. Сан — Мишель, наверное, вторая после Эйфелевой башни достопримечательность Франции. Поднявшись наверх в аббатство, я прошел под арками вокруг дворика с подстриженной лужайкой и вышел на крепостную стену, выложенную из крупных камней. Подо мной расстилались романтически — безжизненные зыбучие пески. Это было удивительное место. Здесь два раза в сутки был прилив и отлив. Сейчас море ушло и где — то там, вдали, напоминало о себе, что оно еще вернется.

— Любуетесь? — отвлек меня голос за спиной. Я обернулся и увидел, что рядом стоит пожилой мужчина с обветренным лицом.

— Да. Холодная красота первобытной природы. Чувствуется ее сила и необузданность.

— А прилив и отлив видели?

— Я здесь не впервые.

Мужчина облокотился на высокую стену.

— Я живу не далеко и бываю здесь часто. Прихожу насладиться красотой, но каждый раз наблюдая ее, понимаю, что она в отличие от нас не исчезнет. Прилив, отлив — это не просто природные явления, это наша жизнь. С возрастом понимаешь, что наша память также накатывает на нас свои волны, чтобы напомнить о былом, а потом отступить, дав время на передышку. Вы молодые этого еще не замечаете. И это хорошо. Всему свое время.

Я молчал, что я мог сказать, что в моей памяти уже столько накопилось, что хватит на несколько жизней. Ему этого было не надо, он просто высказывал вслух то, что думал. Он постоял еще немного и ушел, сказав на прощанье:

— Удачи вам, и поменьше потрясений, хотя без них жизнь скучна и уныла.

Я был с ним согласен. Трудно представить жизнь, особенно мою, без потрясений. Вот и сейчас еду на встречу, чтобы снять вопросы, которые живут во мне. Да и вся моя жизнь — поиск ответов на вопросы, контроль за своими поступками, мыслями. Это вот здесь я стою и отдыхаю, вдыхая морской влажный воздух, и могу не расслабиться.

Побродив по стене, я спустился к выходу, чтобы отправиться дальше. На выходе я свернул направо и зашел в ресторан «Мамаша Пуляр», чтобы съесть лучший во Франции омлет, как и самый дорогой. Сначала я постоял за спиной повара, наблюдая как он готовит гигантский омлет, долго взбивая яйца в ручную в глубокой медной миске, а затем выпекает на сковороде с длинной ручкой в очаге на дровах. Это была реклама для туристов. Открыв дверь слева от повара, я вошел в зал, где сидело человек десять, но знакомых не встретил, хотя вероятность всегда есть встретить знакомые лица там, где меньше всего ожидаешь. Перекусив, я отправился в Сан — Мало, до которого было полчаса езды. Я назначил встречу в этом городе по двум причинам: сюда прибывали паромы из Англии и я решил продлить свой непродолжительный отпуск.

Здесь, в Сан — Мало, начинался изумрудный берег Франции, за счет цвета моря. Берег изрезанный: то скалистый, то песчаный. Сам старый город — единство стиля: нет трущоб и центра. Я прогулялся по широкой стене, а затем вернулся в окруженный морем, спрятанный за крепостными стенами город, где прошелся по мощенным улицам, переулкам. Некоторые были так узки, что там не бывает солнечного света.