Питер О`Доннел: Модести Блейз

Модести судорожно выдохнула, чувствуя, как силы покидают ее, словно вода ванну, из которой вытащили пробку. Миссис Фозергилл не торопясь оседлала Модести, приговаривая:

— Не повезло, лапочка. А ведь прием мог сработать. — Она легонько коснулась своими ручищами горла Модести, примеряясь, как бы поудобнее сдавить его.

В глазах у Модести потемнело, заплясали искры. Где-то в глубине ее «я», за семью замками, там, где живут все наши самые жуткие страхи, начала бушевать паника, но запоры оказались прочными. Гигантским усилием воли она опустила подбородок, мешая железным пальцам пробраться к горлу.

Модести стала шарить правой рукой по полу, пытаясь отыскать что-нибудь, чем можно ударить — конго, булыжник. Рука ее нащупала пеньку. Веревка. Моток грубой веревки. Модести представила себе, как эта веревка уходит вверх, туда, где под крышей находится шкив лебедки, потом опускается к чану. Ее подошвы как раз упирались в этот чан.

— А ну-ка подними подбородочек, — проурчала миссис Фозергилл, охваченная пароксизмом вожделения.

Модести ухватилась за веревку, проверяя, как она уложена. Но силы совсем иссякали. Отчаянным движением она набросила веревку на шею миссис Фозергилл, потянула.

Миссис Фозергилл отозвалась на это горловым смешком. Она повела плечами, и сухожилия на ее шее напряглись, как у борца, делающего мостик, потом мельком глянула на галерею. Вилли Гарвина не было видно, а веревка не причиняла ей никакого беспокойства. Испытывая неизъяснимое наслаждение, она просунула большие пальцы глубже под подбородок Модести, коснулась ими хрящей гортани. Дыхание ее еще больше участилось.

Модести почувствовала, как ее горло медленно, но неумолимо сдавливают пальцы миссис Фозергилл. Ее подошвы были прижаты к чану за спиной миссис Фозергилл, колени полусогнуты. Модести расслабилась, позволив противнице ухватить ее за горло. Она сосредоточилась только на том, чтобы направить все остатки сил и энергии мускулам бедер. Затем неистово ударила ногами. Чан вдруг поехал на валиках и все, что произошло затем, очень напомнило Модести замедленную съемку.

Веревка выскользнула из ослабевшей руки Модести, и она увидела, как голова миссис Фозергилл дернулась так, словно по ней ударили молотком. Руки оставили ее горло в покое, с тела свалилась жуткая тяжесть. Высоко над головой зашелестел шкив лебедки.

Миссис Фозергилл поднималась вверх, нависая над бездной. Ее руки и ноги дергались, словно у марионетки. Модести увидела ее в странном ракурсе: подошвы парусиновых туфель и между ними голова в петле, которая под внушительным весом миссис Фозергилл затянулась до предела. Потом голова ударилась о шкив, и наступила тишина. Женщина болталась в петле, не издавая никаких звуков.

Что-то копошилось в самом уголке сознания Модести, не давая ей покоя. Чан? Не было грохота от его падения? Держась за свое сильно пострадавшее горло, Модести подползла к краю галереи и посмотрела вниз. Чан лежал внизу, до половины утонув в куче песка.

Опершись на руку, Модести приоткрыла рот и стала судорожно вдыхать свежий воздух. Потом она почувствовала, как чьи-то руки мягко ее приподнимают.

Вилли Гарвин.

Она села, кивнула ему. Она пока что не могла говорить, да и дышать-то было трудно, саднило горло. Его умелые руки ощупали ее шею. Он, чуть откинув ее корпус назад, начал массировать солнечное сплетение. Затем опустился рядом с ней на колени, положил ладони на грудную клетку, помогая Модести восстановить дыхание.

Модести почувствовала, что боль постепенно отпускает ее. Дышать стало легче. Она ощутила прилив сил, и в голове стало проясняться.

Минуты три спустя она смогла хрипло проговорить:

— Все в порядке, Вилли-солнышко! Помоги мне подняться.

Она, пошатываясь, встала. Модести было хорошо оттого, что Вилли поддерживает ее, обняв за плечи. Она увидела на его лице тревогу и удивление. Его лоб был покрыт испариной.

— Что ты с ней сделала? — спросил Вилли. Модести глазами указала на нелепую фигуру, качавшуюся на веревке под потолком, и он обернулся, следуя ее взгляду. После этого Вилли ошарашено уставился на Модести, в глазах его блеснуло нескрываемое восхищение.

— Вот это да, — прошептал он недоверчиво. — Ну, ты даешь. Принцесса.

Вилли забрал второй ящик сам. Он понес его на левом плече, держа в правой нож. Когда он оказался в той самой галерее, то увидел, что Модести сидит на бревне, прислонившись спиной к стене. У нее в одной руке было конго, а в другой кольт. Когда Вилли поравнялся с ней, она встала.