Питер О`Доннел: Единорог

Два часа спустя Далл прогуливался с Модести у бассейна и курил одну из сигар Тарранта.

Свет из гостиной падал во внутренний дворик, освещая Вилли и Тарранта, отдыхавших в креслах. У Тарранта потухла сигара, но он, похоже, не обращал на это внимания. Вилли что-то ему рассказывал, время от времени помогая себе руками.

— Понятия не имел, что Тарранта так заинтересует девушка, отец которой возил нечистоты, — заметил Далл.

Модести посмотрела на Вилли, который в этот момент вытянул руки, чуть согнув кисти и оторвал ноги от земли.

— Он не про удобрения, — сказала она. — Он рассказывает о долине…

Далл тоже посмотрел на него и, помолчав, спросил:

— Он рассказывает о том поединке с Близнецами?

— И ты тоже об этом знаешь?

— Вилли рассказал мне в подробностях — прием за приемом, — отозвался он, и его щека дернулась. — Господи, мне и слушать-то было страшно, хотя я знал исход.

— Вилли редко рассказывает обо мне…

— Я успел в этом убедиться. Но ему пришлось кое-что рассказать мне, чтобы я не задавал ему вопросов обо всем остальном.

Модести помолчала, а когда заговорила, то не пыталась сделать вид, что не поняла Далла.

— Значит, и об этом ты тоже знаешь?

— Да, несколько американцев из армии Карца уже находятся в Штатах. Мне дали прочитать стенограммы их допросов.

Они медленно дошли до конца бассейна.

— У меня есть ранчо в Техасе, возле Аммарилло, — сказал Далл. — И еще дом на Лонг-Айленде, в Ист-Хэмптоне. А также хижина в Лонг-Вэлли, штат Айдахо. Выбирай, где отдохнуть. — Далл мягко взял ее под руку. — Я понимаю, ты и сейчас в отличной форме, но перемена обстановки всегда на пользу.

Модести промолчала, и Далл сказал:

— Я понимаю, ты очень ценишь свободу. Но ты можешь уехать, когда сочтешь нужным, и вообще делать там все, что тебе заблагорассудится. Учти. Я приглашаю только погостить…

Модести остановилась, посмотрела в бассейн, потом сказала:

— Какое-то время я хотела бы принадлежать только себе, понимаешь?

— Конечно, понимаю. Потому-то я и сделал такое предложение. А себя я исключаю из сделки. Я вообще буду в других краях.

Модести рассмеялась, и на лице ее появилась та самая чудная улыбка, которая рождалась где-то в самых глубинах ее «я». Она похлопала Далла по руке.

— Так тоже не пойдет. Давай оставим разговор до весны. Тогда я, скорее всего, и впрямь приеду, а тебе не придется уезжать в другие края.

— Позвони, когда соберешься. — В голосе Далла не было огорчения. Он бросил окурок сигары в темноту, и они повернули к дому.

Далл не строил никаких иллюзий. Он знал: уж если Модести воздавала, то полной мерой. Но она принадлежала только самой себе и не собиралась пока ничего менять.

Джон Далл прекрасно это понимал. И все же он ждал этой весны, как давно уже ничего не ждал.

Я ничего не сделала, Вилли, говорю тебе, ничего (фр.).

Замолчи, маленькая воровка! (фр.)

Известные американские комики первой половины XX века.

Свершившийся факт, нечто, не подлежащее изменению (фр.).