Андрей Калифулов - Тайна мастера

Вошел Мозер и доложил:

— Инструктор Мозер по вашему вызову явился.

Хюбнер гневно посмотрел на летчика и сказал:

«Мозер, Мозер, вы меня совсем разочаровали. Мало того, что я запретил устраивать поединки после недавней трагической гибели двух летчиков, так вы, мастер высшего пилотажа, прославленный летчик первой мировой войны, проиграли поединок какому-то молодому русскому».

— Вы не правы, господин Хюбнер, — ответил летчик и добавил: — Генрих Штайнер, хоть и молодой, но он летчик от Бога, настоящий ас.

— Какой Штайнер, что вы тут мелете, я говорю о русском летчике.

— Он не русский, он немец, но советский летчик Генрих Штайнер.

Наступило молчание, Хюбнер с удивлением смотрел на подчиненного. Мозер пояснил:

— Штайнер — советский летчик из немецких колонистов, да, он настоящий ас и истинный немец.

Хюбнер внимательно смотрел на Мозера, потом, как будто бы опомнившись, изрек:

— Вы свободны, Мозер, но делайте выводы.

Когда Мозер вышел, Хюбнер задумался: «А я ведь слышал раньше эту фамилию».

Он поднял трубку и позвонил начальнику школы майору Вальтеру Штару.

— Господин майор, мне нужна полная информация по советскому летчику Генриху Штайнеру.

— Зачем он вам нужен, черт возьми? — услышал он в ответ.

— На его счет у меня есть кое какие соображения, — парировал Хюбнер.

— Хорошо, Гельмут, справку о Генрихе Штайнере завтра вам предоставят, — недовольно ответил майор Штар.

На следующее утро Хюбнер ознакомился с предоставленной справкой о Генрихе Штайнере. Информация о нем была скупая. Тогда он решил познакомиться с ним лично.

«Личное знакомство несравнимо ни с какой справкой, именно оно дает верное представление о человеке», — подумал он.

Хюбнер пошел в учебный корпус, где проходила предполетная подготовка с курсантами. Обходя классы, он увидел инструктора Мозера.

— Ханс, каковы успехи твоих курсантов? — обратился он.

— Занятия провожу с группой курсантов по теории воздушного боя. Хочу отметить наиболее лучших из них, это Ешонек, Шперле и Рихтсхофен.

— А остальные курсанты? — спросил Хюбнер.

— У остальных курсантов уровень подготовки пока средний.

Хюбнер вошел в класс, и курсанты встали в знак приветствия. Он обратился к ним:

— Господа курсанты, будущие летчики истребители Люфтваффе! Я обращаюсь к вам от имени руководства рейхсвера. Германия, униженная Версальским договором, пытается создать мощные вооруженные силы. Для этого она затрачивает огромные деньги для обучения на секретных базах в России военных специалистов. Для вас требуется стать хорошими летчиками, чтобы в будущем быть надежным щитом воздушных рубежей Германии. Поэтому я не приемлю плохой подготовки, это унижает достоинство немецкого летчика. Активное стремление к знаниям, к новейшей технике и ее грамотное освоение — вот та благодарность, которую мы ждем от вас, господа…

После эмоционального выступления Хюбнер пригласил к себе инструктора Мозера. Через несколько минут с некоторой осторожностью тот вошел в кабинет.

— Заходите, Ханс, не стесняйтесь.

Хюбнер, устроившись удобно в своем кожаном кресле, улыбаясь, сказал:

— Ханс, вы, когда расправлялись с русскими асами в войне с Россией в четырнадцатом году, так не стеснялись. Что с вами такое случилось? Или вы на меня обиделись после вчерашнего разговора?

— Нет, не обиделся, господин Хюбнер, но мне было неприятно.

— Ладно, выбросьте из головы эти обиды, давайте будем друзьями. Что нам с вами делить? Этого советского летчика? Так он не стоит того, чтобы на него обращали внимание.

— Я не согласен с вами, господин полковник.

— В чем дело, Ханс? — удивленно спросил Хюбнер.

Инструктор мгновенно отреагировал:

— Вы только что в классе упомянули о том, что Германия нуждается в хороших летчиках. А почему бы нам не перетянуть на свою сторону Генриха Штайнера? Ведь он такой же немец, как и мы, но только волею судьбы родился в России.

— Вот! — перебил собеседника Хюбнер. — Он родился в России, и он уже впитал в себя этот дух — дух коммунизма.

— Вы не правы, господин Хюбнер. Я был с ним в компании, и мое мнение о нем совершенно иное. Однозначно скажу, что он не коммунист, он обычный парень, как и миллионы в Германии, по сути такой же, как и мы все здесь. Больше могу сказать: это не только мое личное убеждение, но и мнение наших летчиков, которые его знают.

— А кто с ним лично знаком? — спросил Хюбнер.

— Всех я не знаю, но с Генрихом Штайнером знакомы барон Клаус фон Фрич и Адольф Ничке.