Эрик Эмблер - Эпитафия шпиону. Причина для тревоги

Посреди него возвышались два просторных разноцветных тента, врытые в песок. Из-под одного высовывались две пары ног — женские и мужские. Покрытые сильным загаром, судя по всему, они принадлежали молодым людям. Садовник, надежно укрыв голову и плечи от солнца огромной соломенной шляпой, наносил голубую краску на планшир строящего на козлах ялика. С дальней стороны залива, огибая мыс, к берегу приближалась моторка. Вскоре я уже мог различить в ней худощавую долговязую фигуру управляющего «Резервом» Кохе. Он стоял, нагнувшись над румпелем. С ним был спутник — скорее всего деревенский рыбак в красновато-коричневых брюках из парусной холстины. Вышли в море, наверное, с рассветом. Может, на обед достанется красная кефаль. Где-то вдалеке скользил, направляясь из Марселя в Вильяфранко, лайнер компании «Недерланд-Ллойд».

Я думал о том, что завтра вечером упакую чемодан, а в субботу ранним утром автобус повезет меня в Тулон, где я пересяду на парижский поезд. В самую жару поезд подъедет к Арлю, тело будет липнуть к жесткой кожаной спинке сиденья третьего класса, все вокруг покроет плотный слой пыли и сажи. Когда доедем до Дижона, я уже изрядно устану и захочется пить. Не забыть бы захватить с собой бутылку воды и, может, немного вина. Хорошо будет добраться до Парижа. Но эйфория быстро пройдет. Предстоит долгий переход от Лионского вокзала к метрополитену. Чемодан с каждым шагом все тяжелее. Поезд до Нейи, до площади Конкорд. Пересадка. Поезд до Мэри-д'Исси в сторону вокзала Монпарнас. Пересадка. Поезд до Порт-д'Орлеан в сторону Алезиа. Выход. Монруж. Авеню де Шатийон. «Отель де Бордо». А в понедельник утром — завтрак на стойке кафе «Де л'Ориент» и очередное путешествие на метро, Дефер-Рошеро в сторону Этуаль, затем пешком вниз по авеню Марсо. Месье Матис уже на месте. «Доброе утро, месье Водоши! Отлично выглядите. В этом семестре у вас английский для начинающих, немецкий для продвинутых и итальянский для начинающих. Английский для продвинутых я возьму на себя. У нас двенадцать новых учеников. Три бизнесмена и девять рестораторов (он никогда не говорил — официантов). Все хотят заниматься английским. На венгерский желающих нет». Очередной учебный год.

Но пока — сосны и море, красный камень и песок. Я устроился поудобнее, мимо по кафельному полу террасы проскользнула ящерица. Вдруг она замерла в тени моего кресла — погреться на солнце. Было видно, как на шее у нее пульсирует жилка. Хвост свернулся в четкий полукруг, образующий касательную, по которой по диагонали проходила граница между кафельными плитками. Ящерицы наделены сверхъестественным чувством узора.

Ящерица-то и напомнила мне о фотографиях.

Я дорожу двумя вещами в жизни. Одна — фотоаппарат, другая — датированное 10 февраля 1867 года письмо от Деака фон Бойсту. [3] Ференц Деак (1803–1876) — венгерский государственный деятель, министр юстиции; граф Фридрих Фердинанд фон Бойст — один из авторов так называемого Компромисса (1867), в результате которого Австрийская империя превратилась в Австро-Венгерскую монархию. Если бы письмо мне предложили продать, я бы с благодарностью согласился, но фотоаппарат я люблю по-настоящему, и ничего, кроме голода, не заставило бы меня с ним расстаться. При этом нельзя сказать, чтобы я был таким уж хорошим фотографом. Положим, один мой снимок попал в «Фотографии года», но ведь всякий фотограф знает, что при наличии отличного аппарата, достаточного количества пленки и хоть каких-то познаний всякий любитель рано или поздно сделает приличную фотографию. По преимуществу, вопрос удачи, как и в других популярных в Англии спортивных играх на ярмарочной площади.

В «Резерве» я кое-что снимал, а накануне зашел в деревенскую аптеку и оставил на проявку отснятую пленку. Обычно я не думал о том, чтобы отдать свои пленки кому-то для проявки. Вообще-то проявка пленки — это половина удовольствия для фотографа-любителя. Но здесь я экспериментировал, и если бы не увидел результатов эксперимента еще до отъезда из Сен-Гатьена, то просто не смог бы ими воспользоваться. Потому я и отдался на милость аптекаря. Похоже, в этом деле он не новичок, да и инструкции мои записал весьма тщательно. Негативы должны быть проявлены и высушены к одиннадцати.

Я взглянул на часы. Половина двенадцатого. Если пойти к аптекарю прямо сейчас, останется время вернуться, искупаться и выпить аперитив перед обедом.

Я встал, пересек террасу, обогнул сады и вышел по каменным ступеням на дорогу. Солнце палило так, что воздух над асфальтом дрожал. Я не надел шляпы и, прикоснувшись к волосам, почувствовал, что они стали горячими. Обвязав голову носовым платком, я двинулся вверх по холму, а затем спустился на главную улицу, ведущую к гавани.

Читать дальше