Богомил Райнов: Большая скука

»…Международный симпозиум социологов объявляю открытым!»

Пока в зале гремят аплодисменты воспитанной публики, в наш ряд пробирается элегантно одетая дама; она протискивается мимо толстяка, ненароком сталкивает на пол наушники тощего, тихо бросает: «Здравствуйте, мистер Берри» и «Извините, мистер Хиггинс», перепрыгивает через мои вытянутые ноги, садится рядом со мной и, сделав два-три хлопка, вносит свой вклад в уже затихающие рукоплескания. Вклад весьма скромный, если учесть, что руки незнакомки в длинных бледно-зеленых перчатках. Весь ее туалет бледно-зеленых тонов. Не приходится сомневаться и в том, что он довольно дорогой, хотя мне трудно сколько-нибудь точно определить его рыночную цену. Зато я с уверенностью могу сказать другое — упомянутый цвет отлично сочетается с ее белым лицом и темно-каштановыми волосами.

— Давно началось заседание? — обращается женщина к тощему.

— Не беспокойтесь, вы ничего не потеряли, — отвечает тот.

В этот момент взгляд соседки задерживается на мне, она как будто только сейчас заметила меня. В сущности, ее взгляд сперва устремляется на значок с надписью на отвороте моего пиджака и лишь после этого перемещается на мое лицо.

— Вы журналист? — обращается дама ко мне.

— Социолог.

— Жалко. Тут, как видно, одни социологи, — вздыхает она.

— Это расходится с вашими желаниями?.. — добродушно спрашивает тощий.

За столом президиума оживление. Руководители симпозиума совещаются с видом заговорщиков, а вокруг них суетятся секретари.

— Минуточку, господа! Сейчас вам будут розданы бюллетени, — обращается к присутствующим вышедший на трибуну человек.

— Начинаем углубляться в процедурные джунгли, — поясняет моя соседка. — В течение часа будут выбирать зампредседателя, задача которого ровным счетом ничего не делать.

Она украдкой наблюдает за мной, и я стараюсь не мешать ей в этом занятии. Тем более что свои собственные наблюдения я уже закончил. Дама достигла неопределенного возраста между тридцатью и сорока годами. Чистая белая кожа и слегка курносый носик очень молодят это уже немолодое лицо. Да и манеры ее более свойственны молодости, хотя свободное и непринужденное обращение этой женщины явно контрастирует с изящной строгостью ее туалета.

— Поскольку нам с вами голосовать не придется, то вы могли бы предложить мне чашку кофе, — роняет незнакомка, закончив, вероятно, свой осмотр.

— С удовольствием, — киваю я.

Мы встаем и начинаем пробираться к выходу. Я передвигаюсь бочком, чтобы не беспокоить соседей. Что же касается моей спутницы, то она предпочитает двигаться фронтально, давая возможность окружающим оценить все ее величие; задев на ходу и тощего и толстяка, она бросает сперва одному, потом другому: «Пардон, мистер Хиггинс», «Пардон, мистер Берри».

— Повестка дня довольно перегружена, — говорю я, лишь бы что-нибудь сказать, хотя понятия не имею, что там на повестке дня.

— Какое это имеет значение? — пожимает плечами женщина, отпив глоток кофе.

— Интересны темы докладов, — возражаю я, хотя и о докладах не имею ни малейшего понятия.

— Какое это имеет значение? — повторяет дама.

— Слушая вас, можно подумать, что вы очутились здесь совершенно случайно.

— Вы угадали, — хохочет она. — От нас должны были послать редактора по отделу науки, но, так как он заболел, поехала я, тем более что мне надо было скатать в Стокгольм. Вообще тем, что вам посчастливилось познакомиться со мной, вы обязаны случаю, мистер… Однако вы до сих пор не сказали, как вас зовут!

— Коев.

— Это имя?

— Нет, меня зовут Михаил.

— А меня — Дороти.

Мы сидим за столиком, и сквозь стеклянную стену огромного холла нам видна аккуратно подстриженная лужайка. За нею — пруд, а еще дальше — густой ряд деревьев. В зале уже вероятно идет голосование, если не начались доклады. Что касается моей новой знакомой, то ей решительно все равно, что там происходит. Она берет предложенную ей сигарету и, закурив, испытующе смотрит мне в лицо.

— Хм, интересно… Первый раз в жизни вижу болгарина…

— Если это так интересно, приезжайте в Болгарию. Там их сколько угодно.

— Меня всегда прельщает новизна, — продолжает Дороти. — Жаль только, что новое очень скоро перестает быть новым.

— Мне вы сколько времени отводите?

— Осторожно, молодой человек! Вы слишком дерзки, — произносит она с напускной театральностью. После чего добавляет уже обычным тоном: — Не знаю. С болгарами у меня нет никакого опыта. На всякий случай могу дать вам полезный совет…