Гэвин Лайалл - Очень опасная игра

Кажется, это мне уже было знакомо.

— Что значит «очень хорошо»?

— Десять тысяч фунтов.

— У тебя их нет.

— Теперь есть.

Я встал.

— А ну, открой этот ящик.

— Не глупи, Билл. Пора запускать мотор.

— Открывай.

Хартман вскочил на ноги.

— Ты сошел с ума, Билл.

— Открой!

Он безнадежно развел руками и ударил по замку. Ящик открылся со второго удара. Я подошел и откинул крышку. Она заскрипела и повисла на одной петле.

Внутри оказались обломки камней, к которым были привязаны проволокой какие-то грязные бирки, а кроме того, стопки полуистлевших бумаг, какие-то жестянки и несколько финских украшений. Следя за Хартманом краем глаза, я наклонился и взял одно из них.

Это был металлический диск неправильной формы примерно трех дюймов в диаметре с несколькими отверстиями и резьбой, образующей незамысловатый узор. Скорее всего, это было украшение магического бубна шамана из Лапландии.

У меня за спиной послышалось шуршание шагов. Это Джад тащил тело Хоумера, взвалив его на плечи: огромная, бесформенная фигура с трудом двигалась в тумане. Он осторожно опустил тело на землю в нескольких ярдах от меня и подошел ближе. Джад тяжело дышал, но не более того. Его лицо оставалось спокойным.

— Брось мне свою зажигалку, — сказал я.

Он удивился, но выполнил мою просьбу. Я поднял ее, зажег и поднес к диску. На грубой сероватой его поверхности были следы ржавчины. Я повернул его обратной стороной и увидел какие-то каракули. Тут мне стало понятно, что это кириллица.

«С горы Улда, — было написано по-русски. — Железо, медь, никель. 1910».

Я потушил зажигалку.

— Ну-ну, — протянул я. — Давно секретная служба стала заниматься поисками сокровищ?

— Что ты имеешь в виду? — резко бросил Джад.

Я пнул ящик ногой:

— Загляни-ка сюда и скажи, разве это он должен был тебе принести?

Джад нагнулся, порылся в ящике и выпрямился.

— Нет. Думаю, это совсем не то, чего мы ожидали.

И перевел взгляд на Хартмана.

— Так что это такое?

— Мне кажется, что это клад Волкова, — ответил я за него.

— А я думал, это просто легенда, — протянул Джад.

— И я тоже. Мне казалось, что это невозможно, потому что Волков был инженером, и у него просто не могло быть никаких сокровищ в виде золота или бриллиантов. Но никто не потрудился узнать, каким инженером он был. Отвечаю: Волков был горным инженером, а это и есть его сокровище — образцы пород.

Джад снова заглянул в коробку.

— Неужели это может чего-то стоить?

— У Хартмана нет сомнений на этот счет. Потому-то он и искал его все эти годы. Теперь мне предельно ясно, почему он заключил сделку с немцами в сорок четвертом, а потом перебил их всех и сам начал поиски. Но тогда ему ничего найти не удалось. Теперь он располагает исчерпывающей информацией и хочет, чтобы вы его забрали отсюда, он очень благодарен секретной службе за помощь, которую ему оказывали все это время.

— Но как он мог узнать, что образцы находились не в Финляндии?

— Все очень просто, — отмахнулся Джад. — Его настоящая фамилия — Волков.

— Да, будь я проклят, — медленно пробормотал я.

— Я полагаю, легенда умалчивает, что, когда жена уезжала, с ней был ребенок. Это он и есть, — сказал Джад.

— Да, черт возьми, — снова вырвалось у меня.

— Это совсем не то, чего мы ожидали, — сказал Джад Хартману и повернулся ко мне: — Все-таки пора убираться отсюда. Я отнесу Хоумера в самолет?

— Да, давай.

Он снова взвалил тело на плечи.

— Ты понимаешь, о чем я говорю, Билл? — не унимался Хартман-Волков. — В этих ящиках — бесценные сокровища. Мой отец жил в Лапландии, в Куолоярви и Ивало двадцать пять лет. Тогда это была российская провинция. Он исследовал всю восточную Лапландию и нашел множество прежде неизвестных месторождений.

Я кивнул. Мне вспомнились разговоры в компании «Каайя». Они утверждали, что много лет назад один горный инженер исследовал Юго-Восточную Лапландию, но большинство его отчетов утеряно. Сохранился только один — о месторождении никеля поблизости от долины Кемийоки.

— От горнодобывающих компаний за эти образцы мы можем потребовать все, что пожелаем, — сказал Хартман-Волков. — Ну как, идет?

Я медленно покачал головой:

— А что ты скажешь по поводу Оскара Адлера и Микко Эскола или того парня, которого ты убил, когда он прилетел забрать тебя в сорок четвертом? Как мы расплатимся с ними?

— Не глупи, Билл. — Он отмахнулся. — Так мы договорились?

— Нет, — ответил я.