Эндрю Йорк: Ликвидатор

— Послушайте, приятель, я правда не считаю, что…

— Заплатите ей из моих денег, — сказал Уайлд. Он стал медленно подниматься по ступенькам. Затем отпер входную дверь, и, отойдя на шаг от нее, распахнул ее ногой. Перед тем как войти, подождал пять минут. Он стоял в холле, слушая, как из проигрывателя несутся звуки «Испанской рапсодии» Равеля. Он почувствовал запах талька. Распахнув дверь спальни, он прижался к стене и осторожно заглянул в комнату. Ключ Джоселин лежал на столике, ее туфли стояли около кровати, на которой лежала ее одежда. Интересно, она взяла отгул или бросила работу?

Уайлд вернулся в гостиную и, склонившись над проигрывателем, вытащил из нагрудного кармана платок, обернул его вокруг пальцев и поднял головку проигрывателя. Когда он дотронулся до нее, тонкий стальной край рассек плотную ткань. Уайлд вернул головку на место. Затем развернул платок и осмотрел руку. На коже остался след, но она не была поцарапана. Он вернулся в спальню, взял со столика булавку и царапнул по отметине. Из пальца потекла кровь.

Он пошел в ванную. Там плескалась вода. Джоселин не удивилась, увидев его. Она подставила губы, и он поцеловал ее, а потом вставил ей в рот сигарету и зажег ее.

Она взяла его за руку и внимательно посмотрела на палец:

— Ты порезался.

— Такие острые края у этой чертовой головки! И почему я не замечал этого раньше?

Он пососал палец.

Джоселин встала, расплескивая воду.

— Я думала, ты вернешься не раньше субботы. Не хочешь ли заняться любовью? Если уж ты дома.

Он пошел за ней в гостиную. Она стояла перед баром, отмеряя «мартель», с ее бедер текла вода.

— Как Канн?

— Понятия не имею.

Она включила блендер и взглянула на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Сталиц мертв, — ответил Уайлд. — И Рэйвенспур, и Балвер. Но к несчастью, Мэтсис и Стерн составили им компанию.

У Джоселин под глазами обозначились слабые линии. Она выключила блендер и вынула из холодильника два стакана для коктейлей.

— Стерн всегда любил поговорить, — сказал Уайлд. — Думаю, этого ваши люди не учли. Мой коллега по имени Люсинда сейчас у твоего отца. Ведь Кирби твой отец?

Джоселин поставила стаканы на сервировочный столик и наполнила их пенящейся жидкостью.

— Да, шпионажу я была обучена, можно сказать, с пеленок. Люсинде не повезло. Папа уехал из Великобритании в прошлое воскресенье. Навсегда.

— Очень жаль. Я собираюсь разыскать его. Я забрал прошение об отставке.

— Я предчувствовала, что, если еще тебя увижу, это будет означать, что ты забрал прошение, Джонас. Знай, я не испытываю к тебе ненависти. И эта мысль про юг Испании вместе с тобой представляется мне довольно заманчивой.

Морщинки исчезли, и ее лицо вновь стало таким же ангельски безоблачным, каким он его всегда знал. Она протянула ему стакан.

— Нет, спасибо.

Она рассмеялась. За время их связи она смеялась очень редко. Ее смех был ему почти незнаком.

— С напитком все в порядке, Джонас. Ты и так уже умираешь.

— Проигрыватель?

— Я сменила оружие в прошлый понедельник. Видишь, я изучила твои привычки. В твоем случае это было не сложно: ты весь из них состоишь.

— Яд?

— Вурали. Если ты попытаешься сдвинуться, то ощутишь, что мускулы тебе не подчиняются. Первая стадия паралича. Думаю, мне стоит позвонить в полицию. Я убила любовника в припадке ревности! Ну и попутно, конечно, выяснится, что я шпионка. Думаю, мой процесс будет одним из самых сенсационных. Помимо прочего, я расскажу много интересного о работе британской разведки. Я красивая девушка, а, как известно, английская публика любит красивых девушек. Я буду на первых полосах всех газет. Меня признают виновной и приговорят к пожизненному заключению. Но не думаю, что папа позволит мне там пробыть больше двух лет. Вернувшись домой, я напишу книгу о беззакониях британской пенитенциарной системы и заведу десять детей.

— И все от разных отцов.

Уайлд вытащил из одного кармана пистолет Мариты, а из другого — глушитель. Он привинтил глушитель к пистолету.

— Я тоже в курсе моих рабских привычек.

Джоселин посмотрела на проигрыватель. Морщинки вернулись, но только на мгновение. Ее щеки чуть покраснели.

— Но ты не сможешь убить меня, Джонас, вот так, своими руками. Мне казалось, ты любил меня.

— И люблю, — сказал Уайлд и дважды выстрелил ей в сердце. Затем положил пистолет на сервировочный столик и спустился вниз. Кэннинг ждал его, облокотившись на автомобиль. Уайлд отдал ему ключ от входной двери и сел за руль.