Игорь Атаманенко - Шпион судьбу не выбирает

…Однако бегство от самой себя в страну плотских наслаждений и негритянских ласк длилось недолго.

Сначала каждая бурная ночь в постели с очередным африканцем вдохновляла на новые подвиги, дразнила фантазию, сулила обернуться захватывающим романом, который, по ее расчетам, должен был завершиться заключением брака. Но вскоре она поняла, что всякий раз монетка, щелчком подброшенная в воздух, мгновенно достигнув земли и прокрутившись на ребре, со звоном падала решкой вверх — что-то обязательно не складывалось!

Еще через некоторое время выяснилось, что Поль — дорога, ведущая в никуда. Один африканец по пьяной лавочке открыл Валентине тайну, что Поль не сват — сутенер, который, паразитируя на ее желании выехать за рубеж, торгует ею, получая со своих соплеменников огромные комиссионные за сдачу в аренду ее женских прелестей. Валентина, не раздумывая, тут же порвала со всей «черной братией».

Ищущий да обрящет. Однажды, застряв в лифте, Валентина провела около часа в обществе интеллигентной девушки. Познакомились. Светлана Молочкова — студентка Института международных отношений, дочь посла в Сомали. Оказалось, они живут на одном этаже, даже в одной секции.

Не прошло и недели, и девушки сдружились так, что казалось, будто они ходили в один детский сад, сидели на одном горшке, что вообще они сестры, и у них все совпадает в оценках и взглядах, а главное, у обеих нереальная любовь к поиску новых впечатлений.

Постоянно ходили друг к другу в гости. Скоро выяснилось, что Светлана (себя она называла уменьшительным именем «Лана», а Валентину на тот же манер — «Тина») оформляет документы для поездки к отцу в Могадишо. Дело за малым — получить загранпаспорт. И Валентина вдруг заинтересовалась Сомали. Вечера напролет дотошно расспрашивала новую подругу обо всем, что было связано с этой страной и с предстоящей поездкой Ланы. Та, покровительственно улыбаясь, показывала фото, тоном наставника рассказывала об обычаях и традициях народа и страны, где ее отец был не просто послом — дуайеном — старшиной дипломатического корпуса…

— Знаешь, Тиночка, я о Сомали могу говорить бесконечно… Но о двух обычаях сомалийцев, нет-нет! — традициях — рассказать тебе обязана… Пожалуй, нигде в мире такого не встретить!

Усевшись удобнее в кресле и заговорщицки подмигнув подруге, Светлана произнесла:

— В общем, так, дорогая моя подруга… Циркумцизия — обрезание мальчиков, процедура широко известная. А вот о том, что обрезанию подвергаются девочки, не знает даже подавляющее большинство медиков и этнографов. А тем временем этот ритуал не просто распространен в Сомали, нет! — обрезание девочек возведено в ранг внутренней государственной политики. Даже дочери дипломатов, постоянно проживающие за границей, по достижении определенного возраста проходят эту процедуру. Для этого их специально доставляют на родину…

На рассвете обусловленного дня мулла в специальном помещении мечети разжигает костер и прокаливает на огне острый, как змеиное жало, ритуальный нож. Группа девочек, приготовленных на «заклание», в сопровождении родственника-мужчины ожидает у входа.

После исполнения намаза обезумевшая от страха девочка, поддерживаемая своим крестным отцом, попадает на стол к мулле-живодеру. Ей раздвигают ноги и… Несколько взмахов горячим тесаком, и в руках муллы оказывается окровавленный клитор и малые срамные губы.

Под истошные крики, а иногда в полной тишине — от боли девочки часто впадают в обморочное состояние — священник-резник приступает к основной цели обряда — зашиванию. В ход идет игла, такая же ржавая и прокаленная, как нож. Большие половые губы сшиваются толстой овечьей жилой. Оставляют лишь малюсенькое отверстие для естественных отправлений — мочеиспускания и менструальных выделений.

По достижении четырнадцати-пятнадцати лет — возраста, когда сомалийки обычно выходят замуж, — большие срамные губы срастаются настолько плотно и ровно, что на их месте остается едва заметный шрам-рубец. На душе у девчонки он еще менее заметен, но сохраняется до конца жизни!

Ритуал сопровождается чтением молитв и ласковыми увещеваниями. Наркоз и местная анестезия начисто отрицаются: познание физической боли в детстве — лучший способ воспитать будущую жену и мать в целомудрии и предотвратить адюльтер.