Игорь Атаманенко - Шпион судьбу не выбирает

Через пятнадцать минут игры Константин забыл о той установке, которую сделал себе при входе в казино. Благоразумие уступило место страсти, азарт выигрыша застилал глаза. Пока чужого выигрыша. Одна дама при нем за какие-то десять минут уже успела обогатиться на 12 тысяч долларов! Черт возьми, Густав что-то там сказал, что теперь у меня, в моем резерве есть деньги! Интересно, во сколько они оценили переданные мной сведения? Нет, надо ломать игру. Прочь мелкие ставки!

На вращающемся круге блеснула шестерка. Костя бросил взгляд на таблицу — никто на шестерку не поставил. Еще один мимолетный взгляд на круг, и опять блеснула шестерка. Да сколько же их там?! В то же мгновение к его уху наклонился Густав.

— Константин, шестерка — это ваш шанс, быстрее!

В последний момент Костя успел бросить десять жетонов на шестерку, и в ту же секунду раздался голос крупье:

— Ставки сделаны. Ставок больше нет!

— Шесть, черные! — объявил крупье и поставил на Костины жетоны серебряную рюмочку. Выигрыш! Для Кости это было полной неожиданностью. Общение с автоматом, прежние мелкие ставки заставили уже свыкнуться с мыслью, что отсюда придется уйти не солоно хлебавши, и вдруг!

Выигрыш ошарашил. Еще бы! Десять жетонов — это почти тысяча долларов. Неплохо. Оцепенение прошло. Появился боевой задор. За это время была произведена выплата, а Густав сделал новые ставки и колесо вновь запустили. И опять выскочила шестерка!

Костя пришел в себя, когда Густав набивал его карманы после второй выплаты, приговаривая:

— Константин, возьмите себя в руки, на вас же лица нет! Все! Мы уходим… Вашего выигрыша вполне хватит, чтобы оправдать перед коллегами все покупки, которые вы завтра сделаете… А сейчас мы уходим!

— Ни в коем случае! — запротестовал Константин. — Нельзя же прерывать игру на самом интересном месте!

Решив действовать по наитию свыше, Константин спросил у Густава, какую сумму из причитающихся ему денег тот готов выделить ему на игру. В тот же момент Вишня услышал за спиной покашливание. Это был Шеф. Глаза навыкате, из которых, казалось, струится виски. А что еще может пить янки, находясь в Бразилии, ну, не тростниковую же водку — кашасу?!

Шеф решительно кивнул головой в сторону выхода. Косте и без слов стало ясно, кто здесь хозяин…

В машине состоялся короткий, но предельно жесткий разговор:

— Молодой человек, заключив с нами контракт, вы никогда не должны терять головы и чувства меры… Это — во-первых. Во-вторых, не обольщайтесь насчет переданной вами в Гамбурге информации. Она хотя и заслуживает определенного внимания, но стоит не так дорого, как ее оценили вы… К тому же потребуется время, чтобы ее перепроверить. А пока специалисты считают, что она тянет не более чем на три…

— На три тысячи долларов? — быстро спросил Костя.

— Нет, на тройку по десятибалльной шкале оценок в школе… Поэтому я предлагаю вам не блуждать в свободном поиске, а строго придерживаться наших вопросников. Четкие ответы на наши вопросы — гарантия ваших высоких гонораров! А нет товара — нет денег, — прохрипел Шеф. — Мне вас рекомендовали как сложившегося профессионала, я же вижу перед собой ученика начальных классов… Впрочем, предоставлю вам еще один шанс. Вот тут анкета. Постарайтесь к завтрашнему утру ответить на все вопросы. С вами будет работать мой коллега, молодой парень. У него тоже будет к вам несколько вопросов. Он вас найдет сам. А я вас встречу в Монтевидео…

— А Густав? — не выдержал Костя. — Мне бы не хотелось лишнего паблисити!

— Ну, этот вопрос мы берем на себя, вам не о чем беспокоиться. Я же вас предупредил: ваша безопасность у нас на первом месте… Как и ваша производительность труда! — Шеф усмехнулся над своей же шуткой и бросил на сиденье Константина какую-то трубку.

…Вернувшись на судно, Вишня тщательно осмотрел картонную трубку. Внутри была бумага. Он долго не мог ее вытащить. Пришлось обрезать трубку по уровень бумаги.

Это был перечень вопросов технического характера на английском языке. Ответы на них Косте в основном были известны.

«Черт бы подрал этих педантов-американцев! — Костя в сердцах ударил кулаком по стенке кубрика. — Французы были куда как демократичнее… А теперь, что я вижу? Штатникам нужны все новые и новые данные о советских военных кораблях, двигателях для атомных подводных лодок, оборонных предприятиях, о тех, кто там работает… Где мне все это взять, я же не Господь Бог?! Черт бы подрал тебя, Мальвина, — никудышной свахой ты оказалась! Где же тот золотой дождь, что должен был пролиться после передачи меня на связь серьезным людям? Серьезные — это те, кто хорошо платит! А я что вижу и слышу? Ни условий контракта, ни банка, куда будут помещены мои деньги! Даже не названа сумма вознаграждения за сводные данные гидрометеорологических исследований! А я для них, этих «серьезных людей», оказывается, всего лишь «ученик начальных классов»! Вопиющая наглость! Зачем же я переходил из Госплана в Госкомгидромет? Чтобы ждать, когда американцы мне швырнут подаяние? Ну, Мальвина, погоди! А может, плюнуть на все и прямо отсюда рвануть в Париж или даже в Нью-Йорк? Нет! Это — слабость, — сказал себе Константин, — надо еще выждать немного, а там будет видно!»