Данг Тхань - Икс-30 рвёт паутину

Они остановились у двухэтажного дома, похожего на виллу, с железными воротами. Человек в чёрном вышел первым, чтобы открыть ворота.

— Останься в машине и посмотри за девушкой, — приказал шофёру незнакомец в белой рубашке. Потом, обратившись к Фан Тхук Диню, он сказал: — А тебя мы приглашаем в дом, там и побеседуем.

Ван Ань хотела задержать Диня. Он выждал немного, затем осторожно освободил свою руку из её руки и вышел из машины.

По знаку сопровождающего он вошёл в ярко освещённую комнату. Здесь стояли холодильник, длинный стол, по обеим сторонам которого были расставлены стулья. Что-то похожее на комнату заседаний. Теперь, при свете, он мог хорошо разглядеть лицо незнакомца в белой рубашке. Ему было лет за сорок, квадратная физиономия, густые брови, пронзительный взгляд. Он указал Диню на стул, а сам сел напротив него.

— Прошу прощения, товарищ Динь, — сказал он мягко. — Мы были вынуждены таким вот образом пригласить вас сюда, чтобы девушка, которая с вами, ни о чём не догадалась. Кроме того, непонятно, почему вы не явились с докладом о работе, хотя решение руководства по этому вопросу вам было передано ещё на прошлой неделе. Вы получили это решение? Вы регулярно получаете депеши?

Фан Тхук Динь ничего не ответил, он внимательно вглядывался в незнакомца. Тот улыбнулся, обнажив тёмные, прокуренные зубы.

— Вы не знаете меня, так как я был назначен в организацию после того, как вы уже проникли в город.

Поскольку Фан Тхук Динь продолжал молчать, он перестал улыбаться.

— Вы регулярно получаете паши депеши, не так ли? Почему не отвечаете? Я спрашиваю потому, что организация просит вас объяснить: почему в последнее время ваши донесения стали запаздывать и почему их стало меньше?

— Вы ошиблись, — вздохнул Динь. — Я не тот, кого вы хотели встретить. Что за организация и что за донесения? Ничего не понял из того, о чём вы тут говорили.

Незнакомец достал какую-то бумагу и положил её на стол перед Динем.

— Вы действуете осторожно, это правильно. Вот, посмотрите на моё удостоверение, и вы поймёте. Будьте спокойны, этот дом — одна из наших явок в городе.

— Я уже сказал: вы ошиблись, — решительно заявил Фан Тхук Динь, не глядя на бумагу. — Вы должны выпустить меня отсюда. Если нет, то вам не избежать ответа за это перед генеральным управлением жандармерии и полиции. Выходит, что вы из подпольной организации, выступающей против государственной власти. А знаете ли вы, что ожидает нас за подрывную деятельность?

— Ты не имеешь правд так говорить, — изменил тон незнакомец. — Запомни: я пришёл сюда, чтобы от имени организации поговорить с тобой. Приказываю отвечать на мои вопросы, чтобы можно было проверить всю твою работу за последнее время. Или ты уже сдался на милость американцам и марионеткам? Что, неужели доллары и весёлое времяпрепровождение заставили тебя забыть о народе и о родине?

— Я запрещаю вам употреблять столь грубые слова в адрес Соединённых Штатов Америки и государственной власти! — гневно? сказал Динь. — Кто убил моего отца? Кто разорил мою семью? Если хотите знать, куда я направляю свои доклады, то скажу прямо: я направляю их президенту Нго.

— А-а, ты открыто признал свою измену, — рассмеялся незнакомец. — Ты не оправдал доверия к тебе со стороны товарищей. А знаешь, что за предательство полагается смертная казнь? Даю тебе несколько минут на размышление. Ты можешь восстановить доверие организации к себе, если ясно объяснишь свои дела за последнее время, кроме тех, о которых ты уже сообщал в своих донесениях нам.

— Смертная казнь грозит тем, — ответил Фан Тхук Динь, смотря на него в упор, — кто выступает против государственной власти, против президента Нго; закон десять дробь пятьдесят девять никого не прощает. Но, с другой стороны, президент Нго и государственная власть проявляют милосердие к раскаявшимся. Я искренне советую вам сдаться.

— Ну ладно, хватит играть спектакль, — сказал незнакомец примирительным тоном. — Мы ведь свои люди. Уж здесь-то ты сбрось свою личину преданности президенту Нго, надень её, когда вернёшься во дворец. А пока организация просит тебя сообщить, почему от тебя стало поступать меньше донесений, в которых к тому же много неясного, и почему ты даже не сообщает в о многом из того, что делаешь? Мы с тобой товарищи, и я только хочу тебе помочь, обещаю, что в точности передам всё сказанное тобой и буду защищать тебя. Если же ты дурно думаешь об организации, то я буду вынужден привести вынесенный тебе организацией смертный приговор в исполнение. Так что пеняй тогда на себя. — Незнакомец направил пистолет на Диня.