Данг Тхань - Икс-30 рвёт паутину

Двое рабочих, молодой парень и машинист постарше, проверяли локомотив, делали последние приготовления к отправке поезда в путь. Подали вагоны. В них — матери с грудными младенцами на руках. Они беседовали с ребятишками. Время от времени поглядывали в окна. Здесь же переговаривались молодые парни и девчата, бурно обсуждая вопрос о том, на строительство какого завода или фабрики им податься. Умудрённые старцы тихо сидели на лавках, внимательно читали последний номер газеты. Здесь же хлопотали вокруг своей поклажи женщины, раскладывая вещи поудобнее. Паровоз пыхтел парами, готовый отправиться в путь. Пожилой машинист, поглядывая на часы, стёр пот со лба и крикнул молодому помощнику:

— А ну, подкинь уголька!

Парень со всего маха кинул здоровенную глыбу в пасть топки. Затем ещё, ещё… Вдруг рука его дрогнула. Он резко остановил размах. Что это? Чёрный блестящий кусок антрацита, такой же, как и все другие. Он собрался бросить его в топку, но что-то остановило его. Старик крикнул:

— Поживее, поторапливайся! Скоро отправлять поезд.

Парень положил уголь на пол.

— Папаша, а ну глянь. Какой-то странный кусок, а? — Что ещё там? Подумаешь, ну чуть поменьше, чем другие, ну и что? — недовольно проворчал машинист.

— Да ты посмотри. Это что-то другое, да и на вес легче.

Машинист стёр пот со лба, шагнул к парню.

— А ну, дай взгляну. — Чёрными от угля руками он повертел кусок, переданный ему подручным. Наклонившись, стал прослушивать его, осторожно перекидывая с руки на руку. Лицо его посуровело. Кивнув головой, он произнёс: — И впрямь какой-то странный кусок. С ним надо быть поосторожней. — Он вспомнил слова начальника депо, который, призывая к бдительности, говорил, что, хотя противник и вынужден был уйти из Северного Вьетнама, он по-прежнему стремится сорвать мирное строительство. Машинист вспомнил также, что всего неделю назад жители, проживающие рядом с бензохранилищем Залам, задержали двух подозрительных типов, шнырявших рядом с хранилищами. Их, как выяснилось, разыскивала милиция. Милиционерам удалось обнаружить взрывчатку, при помощи которой те намеревались взорвать хранилище. Поговаривали, что этих молодчиков подготовили американцы на каком-то острове, расположенном и Тихом океане. Подумав немного, машинист сказал парню: — Надо задержать поезд. Если и запоздаем немного, ничего страшного. Ведь в наших руках судьбы сотен людей. Вот что, сбегай-ка с этим куском побыстрее к начальнику депо, пусть он вызовет милицию.

Помощник машиниста, вымыв наскоро руки, схватил подозрительный кусок угля, побежал в депо. Тем временем машинист внимательно осмотрел весь локомотив. Он хорошо знал и любил этот паровоз, потому что своими руками спас его от угона французами и, когда пришла народная власть, сам лично передал паровоз в руки революционных органов. Для пожилого машиниста этот паровоз был частичкой его самого. А теперь враги хотели уничтожить эту машину его собственными руками. Ну что ж, он всё сделает, чтобы врагам не удался этот грязный коварный замысел, он ничего не побоится.

Через несколько минут помощник машиниста в сопровождении нескольких милиционеров вернулся к паровозу. Те внимательно осмотрели необычный кусок угля. Это была мощная мина, замаскированная под антрацит. Милиционеры при помощи машиниста и его помощника внимательно осмотрели весь уголь в бункере поезда, прошли по всему составу. Ничего не подозревавшие пассажиры провожали проходивших милиционеров весёлыми взглядами.

Через несколько минут раздался громкий гудок паровоза и поезд тронулся в дальний путь. Машинист, натянув поглубже кепку, внимательно глядел на рельсы, на мелькавшие мимо дома, мосты, на бескрайние поля созревающего риса, на проплывавшие по голубому небу высокие облака. На его лице сияла улыбка. Взрывы, которых так ждал противник, наконец раздались, но раздались на юге страны, там, куда ступила нога американских агрессоров.

Стоя перед зеркалом, Фан Тхук Динь завязывал галстук. Слуга — его звали Нам — спросил:

— Вы возьмёте с собой рубашку?

Диню этот человек был глубоко противен, но на его лице сияла вежливая улыбка:

— Спасибо, не надо. Сегодня я выйду лишь на прогулку.

Слуга, попятившись, вышел из комнаты. Ему было уже за сорок. Квадратное лицо, плотно сжатые губы, низкий лоб, густые брови, тупой взгляд, медленная походка, низкий голос. Его глаза производили странное впечатление: обычно они были сонные, безжизненные, но иногда их взгляд становился острым, быстрым, словно взгляд детектива. Фан Тхук Динь знал, что Лам в течение двадцати лет прислуживал семье Нго Динь Дьема. Ещё в то время, когда тот служил при императорском дворе в Хюэ, Нам стал особо доверенным человеком семейства Нго.