Дэниел Сильва - Под конвоем лжи

— Так точно.

— Я хочу, чтобы вы перед отъездом разыскали Хорста Нойманна.

— Я уверен, что он находится в Берлине.

— Где он остановился?

— Я не знаю точно, — сказал Ульбрихт, — но думаю, что у некоей женщины.

— Обычно так и бывает. — Фогель подошел к окну и выглянул наружу. — Войдите в контакт с нашим штатом на далхемской ферме. Скажите им, чтобы ожидали нас сегодня вечером. Вы должны будете присоединиться к нам там же, когда завтра вернетесь из Гамбурга. Сообщите им, что мы пробудем там целую неделю. Нам нужно много чего сделать. И не забудьте сказать им, чтобы поставили в сарае батут. Нойманн уже давно не прыгал с самолета. Ему потребуется тренировка.

— Слушаюсь.

Ульбрихт вышел, и Фогель остался один в своем маленьком кабинете. Он долго стоял у окна, снова и снова обдумывая свой план. Речь шла о самой строго охраняемой тайне войны, а он всерьез намеревался раскрыть ее при помощи одной женщины, одного калеки, одного списанного парашютиста и одного предателя-британца. Отличную команду ты собрат, Курт, старина. Если бы на кону не стояла его собственная жизнь, он, возможно, счел бы все это смешной шуткой. Ну, а сейчас Фогель застыл неподвижно, словно статуя, и смотрел, как на Берлин бесшумно опускались снежинки — зрелище, волновавшее его буквально до потери сознания.

Лондон

Имперская служба противодействия проискам вражеской разведки, больше известная под своим кодовым названием МИ-5, располагалось в маленьком казенном здании под номером 58 по Сент-Джеймс-стрит. Задачей МИ-5 была контрразведка. В словаре разведки и шпионажа понятие контрразведки означает обеспечение сохранения тайны, а также, при необходимости, ловлю шпионов. На протяжении большей части своего сорокалетнего существования эта служба прочно пребывала в тени своей более заметной кузины — Службы тайной разведки, известной как МИ-6. Эта междоусобная конкуренция не имела большого значения для профессора Альфреда Вайкери. Именно в МИ-5 он пришел на службу в мае 1940 года и там же находился мрачным дождливым вечером спустя пять дней после секретного совещания, которое провел Гитлер в Растенбурге.

Верхний этаж, естественно, занимало верховное руководство: генеральный директор, его секретариат, помощник директора и главы подразделений. Вход в кабинет бригадира сэра Бэзила Бутби преграждала пара внушающих благоговейный страх дубовых дверей. Над ними были установлены две лампы. Если горела красная, это значило, что в кабинете происходит что-то, не предназначенное для непосвященных, и вход туда категорически запрещен. Зеленый свет предлагал ожидавшему войти — на свой страх и риск. Вайкери, как всегда, поколебался перед тем, как нажать на кнопку звонка.

Вайкери сообщили о вызове к начальству в девять часов, когда он складывал документы в несгораемый шкаф из пушечной стали и убирал клетку, как он обычно называл свой крохотный кабинетик. Когда в начале войны численность сотрудников МИ-5 стала стремительно расти, помещения обрели статус величайшей драгоценности. Вайкери отвели каморку без окон размером с те чуланы, в которых в обычное время уборщицы хранят свои ведра. На полу там лежал истоптанный до основы кусок ковровой дорожки, какие можно увидеть во всех официальных учреждениях, на нем стоял небольшой, но крепкий и непритязательный письменный стол, глядя на который посетитель мог бы представить себя нерадивым учеником, вызванным к директору школы. Напарник Вайкери, бывший офицер лондонской полиции Гарри Далтон, устроился вместе с остальными младшими сотрудниками в общем помещении, занимавшем центральную часть этажа. Там царила та же бесцеремонность и невоздержанность на язык, что и в репортерских комнатах крупных газет, и Вайкери рисковал появляться там только в случаях крайней необходимости.

Официально Вайкери носил звание майора Разведывательного корпуса, хотя в отделе военные звания не значили ровным счетом ничего. Большая часть сотрудников обычно именовала его Профессором, а военную форму он надевал лишь дважды за все это время. Впрочем, стиль одежды Вайкери изменился. Он отказался от той имитации твида, которую носил, когда работал в университете, и теперь ходил в элегантном сером костюме — он успел купить два перед тем, как одежда, вместе с почти всем остальным, стала нормированной. Иногда он сталкивался на улицах с кем-нибудь из знакомых или бывших коллег по Университетскому колледжу. Несмотря на непрерывные предупреждения в прессе и по радио об опасности болтовни, они, как правило, в лоб спрашивали Вайкери, что именно он делает. Обычно он устало улыбался, пожимал плечами и давал предписанный начальством ответ: занимает очень скучную должность в одном из отделов Военного кабинета.