Николай Лузан - Фантом

— О, цэ дило! С такой подмазкой я его точно насажу! — загорелся Бульба.

— Это надо сделать как можно быстрее.

— Накинь еще, и за мной не заржавеет!

— Об этом можешь не беспокоиться.

— Тогда не вижу проблем. Бабки — ваши, а секреты — наши! — хохотнул Бульба.

— Вот и договорились! — подвел Перси итог явки, и они вернулись к ужину.

Покончив с остатками грудинки и коньяка, Бульба начал собираться. Перси не стал его задерживать и, проводив до двери, вернулся в гостиную, отключил записывающую аппаратуру, выждал еще десять минут на тот случай, если на дворе дежурила наружка, и только потом решил уходить. Придремавшая в своей комнате хозяйка, услышав шум шагов, выглянула в коридор и, смущаясь, поинтересовалась:

— Может, еще что, господин Марк?

— Нет, спасибо! Все было хорошо! Мы уже закончили, — отказался он и, пожелав спокойной ночи, покинул квартиру.

Крепчающий с каждой минутой мороз разогнал по домам последних гуляк. Внимательный взгляд Перси не обнаружил следов наружки ни во дворе, ни на выходе на улицу. Впереди, в тусклом свете занесенных снегом фонарей, угадывался под шапкой снега форд Берда. Тот тоже заметил его и дважды подмигнул фарами. Теперь Перси был окончательно уверен в том, что ни он сам, ни Бульба не засветились перед контрразведкой, и, подгоняемый порывами ветра, возвратился в бар «Гетман».

За время, проведенное на явке с Бульбой, здесь мало что изменилось, разве что в зале прибавилось народа и шума. На крошечном пяточке перед эстрадой под звуки тяжелого рока в клубах сизого дыма тряслась и дергалась подогретая градусом публика. Взгляд Перси остановился на сиротливо сидевшем за столиком Генри, и в душе он посочувствовал ему. Наливаясь яростью, тот не спускал глаз с двух обвешанных золотыми цепями «качков», нахально пялившихся на Джоан. Перси понял, что вернулся вовремя и, решительно работая локтями, пробрался через толпу к столику.

— Ну, наконец, Марк! — с облегчением произнес Ковальчук.

— Все о’кей, Генри! Можно сниматься!

— Слава богу! Еще секунда, и я бы этим бритым обезьянам черепа раскроил!

— Не стоит!

— Ладно, черт с ними! Ты как отработал?

— Нормально! А как у вас?

— Все чисто! Ты ушел без «хвоста», — снова оживился Ковальчук и предложил: — Выпить не хочешь?

— Нет! С меня хватит! — отказался Перси и поискал взглядом официанта.

Тот тут же отреагировал на движение за столиком американцев, юлой подкатился к ним и, осклабившись в дежурной улыбке, поинтересовался:

— Чего господа еще изволят?

— Расчет! И быстрее! — рыкнул Ковальчук.

— Сейчас, сейчас! — засуетился официант и исчез за ширмой.

Счет, с которым он вернулся, не добавил настроения Генри. Недовольно бурча под нос, он отсчитал тысячу сто долларов и швырнул на стол. Перси подхватил под руку, подошедшую после танца, Джоан и увлек ее к выходу. Ковальчуку хватило выдержки мирно разойтись с набычившимися «качками». Прячась от ветра, швырявшего в лицо пригоршнями снег, они прошли к машинам. Джоан села за руль, Генри плюхнулся рядом, и она первой выехала со стоянки, вслед за ней тронулся Перси. Для него день завершился результативной явкой с Бульбой, об этом напоминал видеодиск, приятно оттягивающий карман пиджака.

Подъехав к гаражу, Перси бросил ключи дежурному, предоставив тому заниматься машиной, а сам поднялся в квартиру. Предвкушая удовольствие первым увидеть «убойный материал», включил ноутбук и вставил в него диск. На дисплее крупным планом возникли лица известных украинских политиков. Их беседа, похоже, проходила на загородной даче. Он внимательно вслушивался в разговор, пытаясь понять, о чем идет речь, но так и не смог: украинский язык оставался для него «китайской грамотой». Решив, что для спецов Дункана перевод не составит никаких трудностей, Перси, выключив ноутбук, отправился в спальню и через пять минут спал крепким сном.

На этот раз его не преследовали кошмары — Сталин, Ленин и Дзержинский вместе с компанией чекистов не гонялись за ним, как за зайцем, среди бронзово-каменных идолов в парке Центрального дома художника. Впервые за последние дни Перси спал безмятежным сном. Следующее утро для него началось с уже ставшего привычным пронзительного визга труб и боя барабанов «оранжевых бойцов», направлявшихся в автобусах к центру Киева. Под их звуки он закончил зарядку, принял душ, позавтракал и выехал в посольство.

Плотный снег весело поскрипывал под колесами «понтиака». О вчерашнем ненастье напоминали лишь большие сугробы и автомобильные пробки на дорогах. Через сорок минут он, наконец, добрался до посольства и остановился перед воротами. Их створки нехотя покатились в стороны, но на полпути застопорились. Встревоженная охрана засуетилась у пульта, пауза затягивалась, Перси вытащил из кармана зажигалку, сигареты, открыл окошко и закурил.