Михаил Задонский - Посыльный «серой стаи»

После ухода рассыльного Матвей Борисович достал небольшую продолговатую коробочку, нажал какие-то две кнопки и подошел к окну.

В глубине двора стояли два молодых человека и о чем-то оживленно разговаривали, незаметно наблюдая за входной дверью. В это время из подъезда вышел парень – рассыльный, достал папку с бланками заказов, карту Москвы и, сверившись с ней, сел в свой служебный «рено» – пикап с рекламой «доставки вкусной и здоровой пищи на дом» по бортам выехал со двора.

Старик еще раз нажал кнопку на устройстве и двое парней сразу же скрылись в арке соседнего дома.

К торту, этому поистине шедевру кулинарного искусства, Матвей Борисович не притронулся – не тот возраст, чтобы тянуло на сладенькое, да и сладкоежкой он никогда не был. Кроме того, Суздальский перешел на диету.

Вечером в дверь позвонила соседка, старушка из квартиры напротив и передала завернутый в цветную оберточную бумагу большой пакет. Расспросив ее, словоохотливая пенсионерка рассказала, что, возвращаясь из булочной, которая расположена в трех домах от их места жительства, ее встретил симпатичный молодой человек в прекрасно сшитом костюме и, извинившись, попросил передать посылку с сюрпризом Матвею Борисовичу. Затем он сел в поджидавшую его иномарку (какую, она не заметила) и укатил.

Суздальский поблагодарил соседку и занес коробку домой. С помощью того же устройства он вызвал еще одного человека. Тот тут же появился из потайной двери около ванной комнаты.

К слову надо сказать о квартире Матвея Борисовича. Суздальский проживал в просторной двухкомнатной квартире с высокими потолками и лепными карнизами – мечта любого гражданина бывшего СССР. Ее он получил вполне легально как ветеран Великой Отечественной войны, простояв, для отвода глаз, в очереди на нее около пятнадцати лет.

Большая комната, где жил он сам, была обставлена весьма скудно – полуторная деревянная кровать с горкой подушек, старый платяной шкаф на кривых ножках, старый продавленный диван, такое же кресло, цветной телевизор советского производства «Рубин» да приемник «VEF» на подоконнике. На стене висело несколько старых пожелтевших фотографий в рамках, на которых с трудом можно было узнать хозяина квартиры.

Вторая комната, поменьше, была превращена Матвеем Борисовичем в рабочий кабинет. Все стены комнаты были уставлены застекленными шкафами с книгами. В дальнем от окна углу стоял дубовый стол сталинской эпохи, оббитый зеленым сукном, на котором кроме пресс-папье возвышался старый, той же эпохи телефонный аппарат из черного эбонита. Кроме наборного диска телефон имел восемь клавиш, которые светились как белозубая улыбка на смеющемся лице негра.

Но главной особенностью было не это.

Еще в недавние времена вождя всех времен и народов эта квартира была построена и оборудована для конспиративной подготовки сотрудников одной из спецслужб. Если бы кто-нибудь попытался посмотреть или послушать, даже с помощью нынешних современных средств, квартиру, его ждали бы разочарование и полная неудача. Не смогли бы домушники и прочие злоумышленники попасть в нее через окна и двери, которые, кроме того, что были бронированными, открывались специальными замками и кодами. Современная жизнь внесла ряд корректив в оборудование жилища «заслуженного» пенсионера: Суздальскому пришлось поставить различного рода электронные приспособления от несанкционированного Матвеем Борисовичем посещения квартиры.

Но и это еще не все. Точно такая же квартира, соединенная хитроумным переходом с квартирой Суздальского, была в соседнем подъезде. Она также принадлежала Матвею Борисовичу, вернее была записана на подставное лицо, а сдавалась скромной бездетной супружеской паре, к которой часто ходили в гости их однокашники по институту. Впрочем, почти никто и никогда не видел ни самих квартиросъемщиков, ни их гостей.

Весь этот квартирный комплекс достался Матвею Борисовичу после довольно таки сложной и в финансовом отношении затратной операции. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы эта жилплощадь была списана с баланса одной из спецслужб в связи «непригодностью для оперативной работы и проживания в ней», передана на баланс местного РЭУ, а городской совет выдал ордер на нее «активному участнику Великой Отечественной войны», приурочив эту акцию к очередной годовщине Победы над Германией.

В этот день в ней находилась группа помощников Матвея Борисовича, среди которых был и специалист по разного рода взрывающимся предметам. Его срочно вызвали для проверки переданного утром торта. Суздальский, здраво размыслив, что торт еще не последний сюрприз, оставил взрывотехника в смежной квартире.