Алекс Белл - Мировое правительство

Глаза Дайаны сначала стали еще огромнее от удивления и озабоченности:

– Ты должен вызвать полицию. У меня плохие предчувствия. Они от тебя просто так не отстанут.

– Сначала я хочу понять, кто это и чего они хотят. У меня скоро разовьется мания преследования, но боюсь, что это не болезнь, а за мной и вправду следят.

– Fuck, ну это же Америка, а не какая-нибудь дерьмовая страна третьего мира, где с людьми происходит все, что угодно. Посмотри вокруг – мы же живем в самом спокойном и защищенном месте в мире. Как они вообще тебя усыпили и проникли в твою комнату?

– Я был вечером после встречи с инвесторами в химической лаборатории. Помнишь этот проект с Ли Цзяном из инженерного по поводу жидкостных батарей, аккумуляторов нового типа? В какой-то момент у меня вдруг потемнело в глазах, и я вышел из лаборатории. Следующее, что я помню, – яркие красные мультики в голове, страх, темная пропасть и затем – сегодняшнее утро.

– Да, но кто-то должен был их видеть. Ты проверил сообщения?

– Писем много, я прочел пока только часть. Хотел поскорее увидеть тебя.

Дайана нежно склонила голову к щеке Джека и нежно потрепала ее – но так, чтобы не привлекать внимание соседних столиков.

– Я очень волнуюсь. Прости, мне пора – бегу на лекцию по современной публицистической прозе. У нас будет выступать интересная женщина из… России, кажется. Хотя я не уверена. Она получила недавно Нобель по литературе, хочу с ней поговорить после лекции. Целую, обязательно позвони мне вечером.

Глядя на ее удаляющуюся стройную фигуру, Джек подумал, что он точно знает, что Дайана станет его женой, у них будет семья. Но все это стояло перед его глазами как в дымке. Видимо, только при условии, что он доживет до этого момента.

После лекции Джек вернулся в свою комнату, погрузившись в мрачные мысли, стараясь понять, что из выкачанного ночью содержимого его компьютера могло их заинтересовать. Уж точно не папка с коллекцией нелегально скачанных эротических фильмов, оставшаяся у него со времен колледжа. Материалы лекций, его собственные заметки к ним, примерно тысяча закладок на научные сайты, десять тысяч электронных писем – ничего особенного, все как у всех.

Значит, их интересуют коды… Или, точнее, его работа над ними.

После небольшого ужина, когда студенты каждого этажа Симмонс-холла собираются вместе, чтобы обсудить за едой лекции прошедшего дня и идеи (эти вечерние мини-сессии являлись частью учебной программы), Джек спустился в комнату к Биллу. Билл Хавличек, жизнерадостный канадец (видимо, как и многие его соотечественники, с украинскими корнями), внешне был, скорее, похож на успешного менеджера по продажам или связям с общественностью, чем на одного из лучших молодых программистов выпускного курса университета. Джек с Биллом и Доном (американцем из состоятельной семьи, тоже будущим программистом) работали над системой криптографии нового поколения, основанной на квантовых технологиях. Это был далеко не единственный проект Джека, но в последние месяцы он много занимался именно им.

– Я сегодня целый день просидел над этими квантовыми алгоритмами на главном компьютере, – устало улыбнулся Билл. – Если все пойдет как надо, через пару месяцев код будет готов.

– Этой ночью у меня кто-то был.

– Везет же тебе. У меня уже месяц не было ни одной крошки, совсем нет времени и сил.

– Блин, мужик, я серьезно. Вчера вечером потерял сознание, утром проснулся в синяках, комнату кто-то обыскал, рылся в моем ноуте и телефоне.

– Ты уже сдал анализы?

Джек чуть не застонал. Ну каким же он был сегодня тупицей! Конечно, если его усыпили, он должен был выяснить хотя бы, что именно в него впрыснули.

– Старик, я позвоню Маргарет из отделения биохимии. Она как раз работает над системами быстрых тестов. Зайди к ней, она возьмет кровь, а завтра утром ты все узнаешь. Надеюсь, она не выявит у тебя триппера, а то будет как-то неудобно… И кстати, я целый день не могу дозвониться Дону. Позавчера он обновил в системе несколько старых паролей, без них я так и не смог войти в основной блок программы.

Маргарет жила в старом кампусе, на той стороне реки. Было уже поздно, приморозило, на мосту скользко. Сам мост считался достопримечательностью университета – лет пятьдесят назад, хохмы ради, его измерили длиной роста одного из студентов по фамилии Смут. Смут ложился на мост, его сокурсники отмечали длину, затем он вставал и ложился снова, отмеряя собой следующий отрезок длины. Говорят, что довольно быстро Смуту все это надоело, он громко чертыхался, но не мог подвести товарищей. Каждые десять смутов отмечались синей краской, а общая длина моста оказалась равной 364 смутам и одному его уху. С тех пор всякий раз, когда мост красили или ремонтировали, старые отметки смутов бережно восстанавливались. Смут был невысок – его рост составлял около метра семидесяти: когда компания Google, где работает множество выпускников МТИ, для картографирования земного шара составляла список самых распространенных в мире единиц измерения, «смут», разумеется, вошел в их число.