Овидий Горчаков - Американский синдром

В статье IV конституции США указывается:

«Лицо, обвиняемое в каком-либо штате в измене, уголовном или ином преступлении и скрывающееся от возмездия, обнаруженное в другом штате, подлежит по требованию исполнительной власти того штата, из коего он бежал, передаче и возвращению штату, в чьей юрисдикции находится данное преступление».

Поскольку убийство Мак-Дональдов было совершено в Форт-Брагге, а Форт-Брагг принадлежит к графству Кумберленд, а столицей Кумберленда является Фейетвилл, то именно в фейетвиллском суде и слушалось дело доктора. Судьей же на процессе был главный судья восточного дистрикта штата Северная Каролина, куда входит и Кумберленд, достопочтенный Алджернон Л. Батлер, а прокурором — дистрикт атторни (окружной прокурор) мистер А. Б. В. Крейг. Защитника, мистера Ричарда Кабаллеро, лос-анджелесского адвоката, подсудимый привез с собой из Калифорнии вместе с пятью помощниками и секретаршами. Вся эта шумная компания поселилась в дормитории университета штата Северная Каролина. Глядя на нее со стороны, можно было подумать, что они собираются на веселый пикник. Только мать доктора Мак-Дональда хранила скорбный вид.

Как узнал Грант, двенадцать присяжных, членов жюри, выбирали до суда по жребию. Избранных предупредили, что по решению судьи все они будут бесплатно содержаться в лучшем отеле города, где бейлифы (приставы) и полицейские оградят их от джентльменов прессы. Поскольку подсудимый обвинялся в тройном убийстве первой степени, присяжных опросили, нет ли среди них лиц, по тем или иным мотивам не могущих голосовать за смертную казнь. Утвердительно на этот вопрос ответил лишь один из двенадцати — он спешил на рыбалку, а сослался на религиозные убеждения. Его заменили дородной матроной, не возражавшей в принципе против смертной казни. Каждого в отдельности спросили, читал ли он или она в прессе или видели что-нибудь по телевидению, что настроило вас за или против подсудимого? Многие так или иначе слышали о деле Мак-Дональда и составили себе мнение о нем, но так как им было скучно в августовском Фейетвилле, то они ответили на этот вопрос отрицательно, чтобы быть допущенными в жюри. Так обеспечивалась «строжайшая объективность» суда присяжных.

Защитник долго опрашивал заседателей: не осуждали ли они войну во Вьетнаме, не предвзято ли относятся к военным вообще и к «зеленым беретам» в частности, не недолюбливают ли врачей. Четверо моложавых мужчин сказали, что они были против войны во Вьетнаме. Владелец винной лавки заявил, что, честно говоря, он был против войны в Наме, потому что правительство загнало столько его клиентов на край земли, но за «зеленых беретов», потому что эти славные парни вызвали настоящий бум в этой богом забытой дыре — Фейетвилле. Еще один субъект пожаловался на мерзавца-врача, который содрал с него тридцать долларов за укол пенициллина, чтобы вылечить самую пустяковую венерическую хворь. Всех их пришлось заменить более беспристрастными людьми.

Прокурор, наоборот, интересовался, нет ли среди присяжных бывших «зеленых беретов» или ветеранов вьетнамской войны, их отцов, братьев, жен, сестер. Заменили еще четырех присяжных, в том числе единственного негра, инвалида войны в Корее, владельца парикмахерской.

Но тут защитник подсчитал, что в жюри оказалось восемь женщин и четверо мужчин. Стоп! Так дело не пойдет: рассматривается дело об убийстве жены и детей, а женщина в таком деле особо пристрастна. Добились такого соотношения после замены присяжных и опроса новичков: пять женщин и семь мужчин от двадцати пяти до семидесяти пяти лет. Все, кроме одного, белые.

— Победа обеспечена! — говорил Кабаллеро Мак-Дональду. — Это жюри не только вынесет тебе оправдательный вердикт, но и обеспечит многомиллионную компенсацию за понесенные убытки!

Удовлетворив Фемиду, суд приступил к делу. Всех двенадцать присяжных привели к присяге на Библии. Избрали старосту присяжных — владельца похоронного бюро. Это не понравилось защитнику, но он смолчал. Избрание жюри заняло четыре недели. Число кандидатов в члены жюри составило сто восемьдесят пять человек, судебные протоколисты исписали 3795 страниц машинописного текста. (Однако бывает, что все эти процедуры до суда длятся больше года.) Защита вдрызг перессорилась с обвинением. Судья то и дело грозил привлечь защитника к ответственности за оскорбление суда и предупредил, что будет штрафовать за такое оскорбление по двадцать пять долларов.