Михаил Беглов - Две неравные половины одной жизни. Книга 2. После

Между тем, ситуация в стране становилась все хуже и хуже, зарплаты не платили и никаких признаков изменений к лучшему пока не было видно. На основные продукты питания – крупы, мясо и даже водку ввели талоны. Полки в магазинах были абсолютно пусты. А чтобы купить что-то по талонам, нужно было стоять в длинных очередях. Собственно говоря, из всех троих номинально работа была только у Александра. Но опять же номинально, потому что в институте, где он числился, зарплату тоже не выдавали уже почти год.

Издание, где раньше работал Андрей, все же пришлось закрыть. Попытки заработать деньги на рекламе провалились по одной простой причине – не было рекламы. А других способов пополнить бюджет у газеты не было. К тому же резко упала подписка – у людей не было денег, и они экономили на всем, на чем могли. Некогда многомиллионные тиражи газеты упали на порядок, а потом сократились еще больше. Так что в конце концов в редакции не могли уже наскрести денег, чтобы оплатить и самый минимальный тираж в несколько тысяч экземпляров, не говоря уже о зарплате сотрудников. Как бы это ни было тяжело, но Андрею пришлось все же принять тяжелейшее решение распустить редакцию. Он собрал у себя в кабинете тех, кто еще продолжал ходить на работу, несмотря на то, что денег им уже давно не платили. Это были подлинные энтузиасты своего дела, которые ради газеты готовы были переносить любые тяготы. Когда Андрей обвел взглядом собравшихся, у него перехватило горло, и он с огромным трудом взял себя в руки, чтобы сотрудники не увидели его слез. Сдавленным голосом он объяснил им причины своего решения, искренне поблагодарил всех за поддержку.

– Наверное, я – плохой руководитель, но я не вижу больше возможности продолжать выпуск газеты, – сказал он. – И пока я не вижу предпосылок для того, чтобы ситуация могла измениться к лучшему. Я понимаю, что газета для всех нас как любимый ребенок. Мы его холили, растили, как могли. К сожалению, то, что происходит сейчас в стране, не дает нам возможность продолжить заниматься любимым делом. Некоторые считают, что нужно сохранить редакцию, переждать этот тяжелый период и дождаться лучших времен. Я, честно говоря, не вижу в этом смысла. Но если когда-нибудь появится возможность снова возродить наше с вами любимое детище, то я знаю, к кому обратиться за помощью. Спасибо вам за все то, что вы уже сделали для газеты и для этой страны. А теперь давайте возьмем паузу. У всех у нас есть семьи, дети. Мы поставлены в условия, когда каждому из нас надо как-то выживать, не думая об обязательствах перед своими коллегами и газетой. Давайте разойдемся в надежде, что когда-нибудь мы снова сможем собраться вместе.

– А может нам стоит немного изменить формат газеты в сторону, так сказать, более легкого содержания? – предложил кто-то из сотрудников. В то время действительно стали появляться как грибы после дождя издания, которые особо не мудрили с содержанием и шокировали читателей всякими небылицами. В тяжелые времена люди легко поддаются на любой обман, лишь бы хоть на минуту отвлечься от тягот реальности.

Андрей был категорически не согласен с таким подходом:

– Если кто-то хочет писать про трехголовых телят и бородатых женщин, ради бога, флаг вам в руки, но это не ко мне.

Чтобы хоть как-то скрасить расставание, Андрей как мог «накрыл «поляну» в редакции – купил на рынке закуску, достал выпивку.

– Я хочу, чтобы мы расстались друзьями, – сказал он на прощание своим бывшим коллегам.

Петр тоже остался не у дел. После отмены однопартийной системы и снятия с КПСС конституционного статуса «руководящей и направляющей силы» система партийных и комсомольских организаций рассыпалась как карточный домик. Впрочем, большинство его «старших товарищей» успели загодя подготовить «запасные аэродромы» – теплые местечки в хозяйственных или государственных структурах различного уровня и тут же пересели из одного кресла в другое. Петр был уверен, что и его кто-нибудь из бывших «кураторов» потащит за собой – свои люди нужны на любом месте, но ему было велено не суетиться и подождать, пока все окончательно не устаканится. Андрей наблюдал за этим процессом перемещений со стороны и прекрасно видел, как «старая гвардия» постепенно заняла все основные позиции в так называемой «новой системе» власти и экономики. Те, кто еще вчера, потрясая красным партбилетом, клеймил позором частных собственников и предпринимателей, теперь оказался во главе нового марша. Особых соперников у них не было – за исключением разве что бывших сотрудников различных силовых структур – КГБ, милиции и им подобных, которые тоже заранее почуяли, откуда ветер дует, и вовремя расставили своих людей на ключевых местах по всей стране. В итоге образовалось как бы две не то, чтобы конфликтующих, но неизбежно соперничающих между собой группировок, спешивших перекроить под себя страну. У стороннего наблюдателя такого как Андрей не могло не создастся впечатление, что процесс этот был совсем даже не стихийный, а хорошо продуманный и заранее спланированный, причем не в Кремле, но на не менее высоком уровне теми, кто привык быть у власти и не собирался с ней расставаться даже в новых условиях. «If you can’t beat them, join them», – вспомнил Андрей старое английское изречение. Правда, в современной интерпретации получалось немного по-другому – если не можешь кого-то победить – возглавь их.