Виолетта Угра - Пути на небо

Если Антон начинал какой-то собственный проект по помощи в проектировании системы для пользователей, он редко вспоминал сложные для себя дни. Всю работу он каждый раз делал как можно более тщательно. Еще с института он помнил одну из самых важных заповедей для специалиста экстра-класса: хочешь сделать вещь на высоком уровне – сделай в ней максимум работы. Только поэтому когда требовалось всего лишь заказать внешний вид портала для входа самых скромных пользователей, он продумывал все мелочи. Его увлекала работа над созданием настоящей жизни для тех, кто стал трудоголиком с появлением технических устройство полной помощи человеку. Сейчас он вместе с дизайнером снова проверял один из порталов для пользователей, за которых платило правительство. Власти настаивали на том, чтобы новые системы давали людям занятость и воспитание хорошего характера. Только на этих условиях они были готовы покупать работы и давать долгосрочные заказы. Пособие по безработице они превратили в способ найти людей для самообразования и чего-то вроде новой профессии, но называлась она пугающим для деревенского провинциального слуха именем "приличный человек". С того далекого времени, когда самые первые генералы приняли решение о создании виртуальной резервации для воспитания настоящих мужчин прошло уже много времени. Давно обсудили все острые углы и проверили перспективы. Но еще ни одно правительство не рискнуло назвать эту новую работу своим именем. Все разговоры предвещали только всплеск недовольства, вызванного пересудами. Но именно их панически не хотели устроители игры в воспитание.

Минут пятнадцать или двадцать Антон болтался без дела. Он ждал Ивана, дизайнера. Его фирму, как и отдел самого Антона, заказчики нанимали для консультаций по созданию интерфейса для Галатеи. Будущие пользователи должны были попасть в ту среду, которая давала бы им жизнь, полноценную жизнь, созданную автоматикой. Часть рабочего времени, посвященного ее созданию, руководители проектов проводили в ситуативном переживании идеальной модели поведения. Большинство граждан, узнав об их секретах, подняли бы огромный шум из-за того, что казенные деньги тратятся на личные развлечения. Со стороны их действия могли показаться именно такими. Но этот секрет, даже просачиваясь в среду новичков или слишком любопытных обывателей, оставался тайной для общепринятого представления общества о жизни и фальшивках, способных нарушить ее мирное течение. Военные всех стран предпочитали ввести тайную цензуру, которая запрещала рассказывать публично о мастерах воспитания широких масс общества. Слишком велика была их надежда на перспективы от искусственного интеллекта, который всей мощью будет брошен на создание хорошей и порядочной жизни для большинства людей. Любой полицейский, прослуживший в розыске и задержании помнит о том, что пойманные негодяи, отсидев в тюрьме, выходят на свободу и из-за них всегда приходится быть настороже. Большие шишки из этой системы не были исключением, мало кто из них обходился без работы с погонями и задержанием в молодости. Они ценили все, что защитит от опасности, в том числе и огромные программы, даже если на них приходилось раскошеливаться и выполнять обязанности такого же охранника, которым они были, не позволяя опускаться всему обществу.

Антон разглядывал пестрые эскизы, которые остались от предыдущей встречи. Тогда они с Иваном обсуждали поправки к системе входа и героев, помогающим новичкам. Только секретность защищала его работу от критиков, в приступах старческих болезней или куража от полноты жизни несдержанного защитника каких-то своих никем не понятых желаний позаботиться об изменении мира. Тогда, в прошлую встречу, они обсуждали героев как семантических единиц и мысленные формы.

– Никто из них не должен вызывать ассоциации с тем, что у нормальных людей считается низменным или не приличным, – напоминал Иван задание заказчика. – Но если мы не сделает увлекательного шоу из картинок, переходов, дополнительных окон – сама работа станет вызывать чувства, свойственные всем выброшенным из жизни. Мы боремся с их возникновением, а не провоцируем новые.

– Я как раз размышлял…

– Я и об этом тоже. Мы должны внимательно просмотреть все, о чем будет размышлять человек. Художник или архитектор просматривает все мелочи, исправляя их и стыкуя между собой. Он продумывает все действия, которые могли быть логичными в придуманной среде и дает совершаться лишь тем из них, которые достаточно возвышены.