Андрей Ковальчук - Голубь смерти

– Ладно, отдыхай дальше, дорогая. Я немного отлучусь тут по делам. Полагаю, что ненадолго. Как говорится, жди меня и я вернусь…

– Ты поедешь на машине?

– Нет, машину я оставил на стоянке около гостиницы. Лучше возьму такси. Так будет спокойнее и надежнее при сложившихся обстоятельствах.

– Хорошо, дорогой муженек, счастливо тебе. Подай, пожалуйста, мои сигареты, – попросила она, явно играя равнодушие.

Я лишь усмехнулся.

– Может быть, все-таки не стоит травить себя никотином? Это же вредно для здоровья!

– Ну, пожалуйста, милый, не читай мне нотаций!

Пусть молчит тот, кто дал. Пусть говорит тот, кто получил. Я без слов подошел к тумбочке и взял необходимые принадлежности. Затем достаточно ловко бросил пачку сигарет и зажигалку прямо рядом с ней на кровать.

– Ну, все, милая, не скучай одна без меня и много не кури! – сказал я, и двинулся было в направлении двери.

Но тут она несколько смущенно, выдержав совсем небольшую паузу, поинтересовалась:

– Док, как ты полагаешь, пока тебя не будет, можно мне немножко походить по магазинам или побродить по городу? Я ведь никогда раньше не была в Одессе. А столько всего слышала о местных достопримечательностях. Одна Дерибасовская улица чего стоит….

В моих глазах Наташа являла собой диковинную смесь профессионального бесстрашия и детского любопытства. Некоторые неписаные законы сильнее всех писаных. Мне не хотелось ее особенно разочаровывать. Ну и, конечно, не хотелось, чтобы она думала, будто бы я давлю на нее своим командирским авторитетом. Все-таки, я в нашей группе старший по должности. И, тем не менее, объективно оценив ситуацию, я твердо сказал:

– Не хотелось бы тебя огорчать, боевая подруга, но пока лучше не надо. Ситуация вокруг нас в любой момент измениться и стать критической. Это пока непредсказуемо. Поэтому, если не возражаешь, я бы порекомендовал тебе все же оставаться в номере и набираться сил, которые вскоре тебе непременно понадобятся. Под каким знаком ты родилась? – тут же неожиданно спросил я ее, переводя, таким образом, разговор на другую тему. Надо же было как-то ее отвлечь от дурных мыслей.

Скандал иногда необходим, потому, что он обостряет точки зрения. В острой ситуации многое протекает быстрее. Маленький скандал помогает решать маленький вопрос, большой скандал – большой вопрос. Возможно, что она несколько превратно поняла мои слова, как прозрачный намек на наши будущие постельные упражнения. Тотчас же в ее голубых глазах на мгновение вспыхнули холодные огоньки.

– Под знаком: « Не парковаться! » – с некоторой злостью в голосе ответила она. – А что, если я буду возражать против таких рекомендаций? Я ведь вовсе не на положении заключенной в тюрьме! И не цепью к кровати прикована как рабыня!

– Тогда ты можешь идти в свои магазины, пешком гулять по улицам. Но помни, какое сложное у нас задание и смотри в оба по сторонам! Расслабляться тебе никто не разрешает. И обязательно теплее оденься. С моря может подуть холодный ветер, и мне бы очень не хотелось, чтоб ты продрогла. Не дай Бог, еще простудишься! А болеть тебе сейчас никак нельзя!

– Михаил, прости, конечно, ну и занудный же ты тип! Если ты помнишь, то я тоже приехала сюда не в качестве « божьего одуванчика ». И я не особенно нуждаюсь, чтобы с меня сдували пыль, как со старухи Шапокляк. И всегда могу за себя постоять….

– Но как, же может быть по-другому? Ты – моя миленькая « женушка ». И поэтому я вовсе не хочу, чтобы ты вышла на улицу и простыла, а затем лежала в кровати с постоянными чихами и высокой температурой! Мне ведь нужна вполне здоровая супруга, полная сил, бодрости и энергии. Однако, если говорить серьезно, то мне наш шеф поручил всячески заботиться о тебе и сделать все для того, чтоб ты была в отличной форме, когда пробьет твой звездный час. То есть – сумела быстро и грамотно отправить Попеску к праотцам.

Нет некрасивых женщин. Есть только женщины, которые не знают, как сделать себя красивой. После таких убийственных аргументов Наташа вздохнула.

– Хорошо. Ты начальник. Я вынуждена подчиниться. Опять твоя взяла. Временно остаюсь в гостинице. Правда, выражаю свой решительный протест по поводу заточения, но повинуюсь командирским указаниям.

– Я премного вам благодарен, миледи, за столь целомудренное восприятие моих скромных пожеланий. Адью, мадам! Целую ручки, пани! И до скорой встречи! Будь умницей и веди себя прилично!

Однако в тот момент, когда я подходил к двери и уже почти взялся за ручку, она снова меня остановила и произнесла: