Сергей Возный - Пастух для крокодилов

– Богдан, ты не спишь? – шепот коллеги-телохранительницы показался обостренному слуху недопустимо громким, заставил Богуславского изменить положение. Чуть сдвинувшись влево по длинному настилу из жердей, оказался к девушке почти вплотную.

– Что?

– Да так просто. Жутковатая ночь, дикая, будто ты одна на целом свете.

– Это пройдет. Расслабься и вдыхай экзотику всеми фибрами души. Большинство россиян за всю жизнь в таких местах не побывают, а тебе повезло. Абсолютно бесплатно.

– Да уж…

Новый звук родился в ночной тиши, стремительно разрастаясь и заполняя собой все вокруг: «Куа-о-о-ау-унг!» На мгновение показалось, будто источник, ЭПИЦЕНТР находится где-то тут, совсем рядом. За твоей спиной находится! Волосы на затылке ощутимо шевельнулись, пытаясь встать дыбом, ладони вспотели, сжимая сталь карабина. Смелость или отсутствие таковой тут ни при чем – реакция родилась на подсознательном уровне, пробив тысячелетние наслоения цивилизации. Не было больше городов, машин, компьютеров, кризисов, инфляций. Лес был. Первобытный, древний. И реакция была – естественная реакция потенциальной жертвы на рев могучего хищника. «Затаись, спрячься, сделайся невидимым!»

Через пару мгновений, иррациональный страх отпустил: включились защитные механизмы мозга, напомнив, кто здесь охотник, а кто жертва, у кого ружье и разум, а у кого – только зубы, когти да инстинкты. Нет, что ни говори, а принадлежность к цивилизации – чертовски приятная штука!

– Кто это был? – Кира неведомым образом успела оказаться почти вплотную, и пальцы ее больно сжимали Богданово плечо.

– Кто это? Тигр?

– Он самый. Надо полагать, на охоту вышел и хочет, чтобы все об этом знали.

– Зачем?

– А просто так, для понта. Привычка дурная. Эй, господа охотники, как вы там? – последняя фраза относилась к Суханову и Хоксли, занимающим позицию на дальнем конце махана. В ответ скрипнули жерди, но слов не последовало – профессиональный охотник решил не рисковать. Засада все-таки. Пара неосторожных звуков в ответственный момент…

– Молчат. Последуем их примеру.

Отодвинулся от девушки, ложась поудобнее, карабин к плечу пристроил. Внизу, метрах в трех, под деревьями светятся зеленью давешние грибы, рядом с которыми лежит ЭТО. Лежит, наполняя застойный воздух различимым приторным запахом.

Когда-то, еще до службы Богдану впервые довелось побывать в прозекторской. Первый курс мединститута, практикум по анатомии. Обширный зал в метлахской плитке поразил Богуславского раз и навсегда, с порога. В ваннах, наполненных вонючим формалином, плавали белые тела, их нужно было вынимать, укладывать, на металлический стол. Рассматривать, одолевая естественную брезгливость, запоминать, учиться… Медиком Богдан так и не стал, ушел со второго курса, хотя причиной стали вовсе не трупы. Понял, просто, что жизнь – штука слишком короткая, чтобы посвящать ее нелюбимой профессии. Родители были в шоке (престижнейший ВУЗ-экзамены по блату- блистательные перспективы-а дальше что?!), но переубедить сынулю так и не смогли. Упрям был сынуля. В ту пору сам еще не ведал, чего хочет от жизни, а потому активно создавал себе трудности, чтобы после с большими потугами одолевать. Максимализм, наверное, юношеский или просто ветер в голове – назовите, как хотите. Место студенческой скамьи закономерно заняла армия – два года «срочки». И Высшая Школа после была, но это, товарищи, уже совсем другая история.

Из философских раздумий вынырнул внезапно, уловив в окружающей обстановке перемену. Совсем близко, не далее полусотни метров ожили попугаи, разбуженные кем-то, зашелестела, разбегаясь, мелкая живность. Ага, вот и обезьяны встревожились, уловив с верхнего яруса деревьев близкую угрозу.

Хищник где-то рядом.

Шелест кустарника на окраине поляны, мгновенный взблеск глаз-катафотов… Вопреки обывательскому мнению, лупалки животных не могут «гореть» сами собой, они лишь отражают чужой свет, даже слабый и рассеянный. От гнилушек, например. Или от грибов.

– Это же не он, – прошептала Кира разочарованно, но Богдан уже сам понял ошибку. Судя по высоте расположения «катафотов», зверь, подобравшийся к останкам, не крупнее собаки.

«Кто бы это мог быть? Волков тут не водится, гиен с шакалами тоже. Леопард? Только бы Суханов не лоханулся, не бахнул этой зверюге промеж глаз! Вся надежда на Хоксли!»

Зверь на поляне зарычал – уловил, наверное, запах живых людей. Скользнул прочь неразличимой тенью, зашуршали кусты, исчез. Кто следующий? Так, глядишь, повадятся целыми табунами приходить, и любуйся на них! Нашарив фляжку с водой, Богдан сделал пару глотков, ребристая крышечка крутнулась в пальцах, вздохнул глубоко.