Верт Уильямс - Ада Даллас

– Разве это так уж плохо?

– Совсем не плохо. Это как раз то, что мне сейчас требуется.

Теперь я был уверен, что не сдамся, не приму ее предложения. Вполне возможно, оно мне не под силу. Мое сопротивление оказалось успешным. Я торжествовал и в то же время испытывал чувство утраты.

– Бедный Стив!

– Нечего меня жалеть, – рассердился я. Ей явно было жаль меня.

– И тебе этого достаточно?

– А кто я такой, чтобы претендовать на большее? – Я хотел было сказать, что давно уже наполовину мертв, но вовремя остановился. – И кстати, чего хочешь ты? Ты считаешь, что должна получить сполна? Да?

– Не знаю. – Теперь она не смотрела на меня. – Но я постараюсь получить. И скрывать этого не собираюсь.

– И куда же заведут тебя твои попытки, как ты думаешь? – Наверное, я был жесток. Но это получилось помимо моей воли.

– Я хочу заставить мир признать, что я существую. Я хочу заставить его сказать: "Да, ты есть, и никакие удары судьбы не могли этому помешать. И если я причинил тебе что-либо дурное, то и ты отплатила мне". Я хочу сделать так, чтобы мир не мог не признать, что я существовала.

– И это все? – засмеялся я.

– Ни в коем случае. Я отплачу каждому негодяю, который когда-нибудь обидел меня или осудил. Они еще узнают, кто я и на что способна. Я раздавлю их, как вот эту медузу.

И она втерла медузу в песок.

Зашелестели на ветру листья деревьев, и на наши лица упали первые капли дождя. Ветер принес с собой дождь и запахи моря.

– Сейчас хлынет ливень, – заметил я. – Пойдем обратно.

Но ее пальцы только сильней сжали мой локоть.

– Подожди.

Капли дождя были холодными, они прыгали по лицу Ады. Где-то далеко пророкотал гром. На испещренной пунктиром линии горизонта, где смыкались темное море и небо, вспыхнул зигзаг молнии, осветившей мир на мгновенье желтым светом. Стеной полил дождь.

– Мы промокнем. – Я дрожал в одной рубашке, прилипшей холодным пластырем к телу.

Она прижалась ко мне.

– Я тебя согрею.

Я почувствовал прикосновение ее стройной спины и ощутил под руками округлость упругой груди. Блузка у нее была мокрой, и от нее тоже веяло холодом. Потом в моих объятьях она начала согреваться, наши тела соприкасались, и я почувствовал тепло.

Влажные, уже не золотые, а потемневшие от воды и разметавшиеся по ветру волосы лезли мне в лицо.

– Стив, – позвала она.

– Да? – прошептал я ей на ухо.

– Люби меня, Стив. Пожалуйста, люби меня.

Я молчал.

– Будешь любить меня, Стив?

Ее мокрая гладкая щека коснулась моей щеки.

Я опять промолчал.

– Ты не ответил, – прошептала она.

– А что я должен ответить?

– Ты хочешь сказать, что не любишь меня?

– Вовсе нет. Ничего подобного.

– А как же тогда тебя понимать? Ты хочешь сказать, что я нравлюсь тебе, как может нравиться любая проститутка? Только так и не больше? Это ты хочешь сказать?

Меня вдруг охватило чувство... вины.

– Нет, – принялся я убеждать ее, а может – себя. – Я люблю тебя так, как могу любить женщину. На большее я не способен, слишком поздно. Ты это прекрасно знаешь.

– И ты в это веришь? Или ты знаешь, что это ложь?

– Это правда.

– Нет! – не сказала, а крикнула она. – Ты просто убедил себя в этом. И я ничего не могу поделать. – Она прильнула ко мне, на мгновенье я вдруг ощутил вес ее холодного и неподвижного тела. – Ничего, – повторила она и, оттолкнув меня, резким движением высвободилась из моих объятий. Я было протянул к ней руки, но тут же опустил их.

– Пойдем, – сказала она. – Вернемся в отель.

Всю ночь гудел ветер и стучал в окна дождь. Лежа в большой старинной кровати, я смотрел на наглухо прикрытые двойными рамами окна и прислушивался к шуму ветра и дождя и к дыханию Ады, которая, я был уверен, не спала. Перед рассветом ветер стих, перестал и дождь. Утро было серым, но спокойным. Мы уехали рано, чтобы поспеть на первый паром. У конторки мы с Адой стояли порознь. Хмурая хозяйка молча подала мне счет, и так же молча я оплатил его. Беря сдачу, я заглянул ей в лицо, и мне показалось, что она улыбается.

Все было кончено.

Больше не было ничего. Ни ссор, ни объяснений, ни сцен. В отношениях людей часто наступает такой момент, когда надо на что-то решаться. Вот и в наших отношениях наступила кульминация. Я не хотел считать, что это конец, и еще раза два попытался с ней встретиться, но она держалась отчужденно, и в конце концов я смирился. После этого мы продолжали видеться на студии, криво улыбались, разговаривали ровным тоном бывших любовников – он звучит как эхо отжившего.