Михаил Лебедев - До третьей звезды

– Не держи мхатовскую паузу, генерал, – поторопил Рымников. – Выкладывай.

Десантник вернулся за стол.

– Ситуация в генштабе сегодня равновесная и очень напряжённая. Армия смогла усилиями отдельных высших чинов купировать насилие со стороны Госнадзора и Росгвардии в отношении мирного населения, но в любой момент нейтралитет может быть нарушен, если станет понятно, что протестующие на Лубянке начнут выдыхаться и уставать. Им крайне важно сегодня ваше присутствие. Моё руководство полагает, что пора, Василий Кириллович, ехать в столицу.

– Она же блокирована.

– Обеспечим проникновение, если дадите согласие.

Внезапно Стольникову пришла в голову абсолютно трезвая мысль: «А ведь я присутствую при заговоре. Я – государственный преступник самого отборного сорта. И меня обязательно расстреляют, как Федерико Гарсиа Лорку. Ладно, кому-то и Лоркой нужно быть». Хмыкнул вслух.

– Что? – рассеянно отвлекся на него Рымников, решился. – Да, пожалуй. Согласен. Каков план?

– План операции вам изложит специальный человек. Приглашу?

Василий кивнул. Генерал ткнул в номер на сотовом: «Виктор, поднимись ко мне».

– Этот парень был в моей разведроте ещё под Кызылом, в самые горячие дни. Дослужился у нас до капитана, забрали в ГРУ. Второй месяц как опять прикомандирован в Зареченск. Доверяю как себе и вам советую.

Коротко стукнув в дверь, к столу неуловимо опасной походкой и одновременно почти строевым шагом подошёл сухощавый молодой человек с чуть выбеленными сединой висками.

– Майор Андреев.

– Садись, – десантный генерал кивнул на стул рядом с собой. – Прошу любить и жаловать, Виктор Андреев. Виктор Алексеевич, разъясни задачу Василию Кирилловичу.

Майор посмотрел на Стольникова, вопросительно глянул на генерала. Седых кивнул.

– Тогда так. Группа гражданских должна включать максимум трёх человек, информацию до них довести строго конфиденциально. Поедем на поезде до Рязани, оперативное и физическое прикрытие на мне. В Рязани будут ждать две машины со спецномерами и дополнительным усилением. Доберёмся в лучшем виде за трое суток, самое позднее. В общих чертах.

– Меня же теперь любая собака в стране знает. Вычислят в поезде, сообщат куда следует.

– Не льстите себе, Василий Кириллович, – майор дерзил умело и жёстко. – Вы далеко не Ксения Собчак и даже не Филипп Киркоров. Народ наш политику презирает, а революционеров любых мастей вообще знать не хочет. Короче, положитесь на меня. Хотелось бы прямо сейчас получить список группы. Выезд завтра.

– Десять минут дадите, майор?

– Пять.

– У тебя там коньяк остался? – неожиданно обратился Рымников к Николаю. Стольников кивнул. – Неси.

Полбутылки «Арарата» аккуратно поместились в четыре рюмки. Выпили. Майор выразительно посмотрел на наручные часы.

– Ну что, Коля, поехали? – Опоздайка смотрел на Стольникова как в старые добрые времена, когда на фольклорной практике предлагал сгонять за самогоном в соседнюю деревню.

– Поехали, Вася, – спокойно согласился Николай.

– Решено, едем мы вдвоём, – поставил точку Рымников. – Я уложился, майор?

– Более чем, – уважительно ответил спецназовец. – Тогда ещё проще. Вам собраться в дорогу нужно? Простите, не знаю имени-отчества.

– Николай Николаевич. Разумеется.

– Тогда делаем так. Сейчас я вас с Василием Кирилловичем аккуратно вывезу отсюда. Лишний диван дома найдётся? Отлично, там и переночуете. А завтра заберу – и сразу на вокзал. Пойдёт?

– Пойдёт, – ответил за Николая Рымников. – У меня тапочки с зубной щёткой здесь. Придумаешь, что сказать завтра комитету, Анатолий Степанович. Сообщишь, что старшим на хозяйстве по Зареченску оставляю Гонтаренко. Поможешь ему, да?

– Конечно.

Из каких соображений Виктор разместил их в плацкартном вагоне вместо купейного, майор внятно объяснять не стал. Некоторая туманность ответов представлялась Стольникову излишней перестраховкой, но лучше доверять специалисту, чем вообще никому. А в целом Виктор ему нравился спокойствием, уверенностью и контактностью.

Вот и сейчас в очередной раз вагон пропатрулировал наряд линейной полиции. Уже прошли мимо, так он встал, хлопнул полицейского по плечу. Тот обернулся в привычном оскорблении чувств должностного лица, а Виктор притянул их головы, что-то нашептал, и менты взорвались здоровым молодецким хохотом, дружелюбно кивнув напоследок. А майор задорно подмигнул Стольникову, скорчив самодовольную гримасу.