Эфочка - Ну ты чего такая хилая? Глотай свой гараж! [litres самиздат]

– Может, энергетик? Может, без доктора?Может, как раньше???

Но Каррелов отказывается от всего, идя за ним следом в зал, несет чашку горячего чая передавая усевшемуся, скрюченному, прячущему голову в руках, лбом касается колен. Тем временем Каррелов достает из убежища одеяло, заполняет пуховым остаток дивана и час стоит, ища в айфоне список докторов с прайсом повыше, готовыми заполнить бумаги о неразглашении. Пишет в онлайн чатах лучших клиник Москвы и уже через несколько минут, за двадцать тысяч тугриков, услуга "вызов на дом", и готовность все подписать. Каррелов просит так же все распечатать, внося свои скурпулезные опытного юриста правки, в будущий документ о неразглашении, сроком на два года.

"Доктор будет здесь через тридцать минут" – сообщает ему онлайн-консультант и оставляя стоящим посреди комнаты.

– Присаживайтесь. Не кусаюсь – Слава мрачный, брови сведены к переносице, во взгляде плещется тьма и все в таком духе. Его знобит и он ясно, как никогда, понимает, что вся его дальнейшая жизнь зависит от неизвестного чела с сайта "мы угробим ваших бабушек, чтобы трешка досталась вам". Когда он получил письмо, такого не было и тогда пришла девушка-призрак и поселилась на стекле.

Александр не мешает, нет, он думает, как безболезненно отодвинуть одеяло, в которое закутался Слава, как не проткнуть кокон. И все-таки присаживается на край, но это же Женя, и спустя сдесяток минут, они сидят в развалочку. Слава, невзначай обнимаемым Карреловым, чья рука покоится на спинке, задевая пальцами плечо. Сам же Продольченко откинулся на изодранную плешь, демонстрируя кадык и мальчишескую шею – окончательно бы превратился в Юлика, образца 15 года, и пришлось бы участвовать в грязных квирбетинки, привлекая падких на сладких мальчиков. Будто у него с этим сейчас проблемы – щетина, не борода и хипстерская растительность пидарастичней! И пропускает как пялится на адамово яблоко Александра, как едва ощутимое, через два слоя ткани тепло, прижимается его нога к ноге.

– Эй, там, если намерен сшить, сделай это так, пальцы к плечу нити из глаз, пропущенные через всю голову к кадыку и сделай из двух их ног одну, со слоновьей болезнью.

Пока они ждут, Слава сам рушит зеленый кокон одеяла, укрывая Каррелова, но не касаясь его больше ногой – они не сближаются.

Психиатр приходит ровно через тридцать одну минуту. Невысокая худая женщина со впалыми щеками и длинными черными волосами, в очках, без санитаров, с кейсом, предоставляющим услуги ядерной кнопки. Вежливо здоровается, скидывает туфли, тютелька в тютельку, миллиметрик к миллиметрику, ставя их у двери, оставаясь в колготках. Слава уже хочет сказать ей не разуваться, пол в квартире грязный и сам он за пару дней не раз напарывался на неведомую херь – то гвоздь, в мягком выцветшем пуфике, то острый осколок разбитого сто лет назад мутного стекла. Но психиатр спрашивает, кто больной и кем они друг другу приходятся. Вопросы эти – чистая формальность. Кто больной понятно с первого взгляда, а вот Каррелов личность известная, пятая колонна, как никак. Отжать у бедных параноиков их хату под шумок – плевое, Америке же угодное дело, поэтому первые слова Славы:

– Квартиру я снимаю, а Александр вытащил меня с работы, заметив, что мне совсем херово стало.

– А вы сами как считаете, вам стало "хреново", или было все это время?

Слава молчит, пялится виновато на кучу тряпья в углу, стыдливо прикрывая глаза.

– Ну не надо расстраиваться, Вячеслав! – женщина терпеливо ждет, когда тот повернется, и продолжает – сейчас вы расскажете мне, что вас беспокоит и мы подберем лекарства. Никто вас галопередолом пичкать не будет, и к кровати привязывать тоже не станут. Нейролептики сейчас новые, себя очень хорошо зарекамендовали! – Александр понятливо уходит на кухню, бросив Славе поддерживающий взгляд "я рядом", закрываясь на кухне и демонстративно включая на айфоне музыку в наушниках, плотно закрывая за собой дверь. Слава бессовестно врет, что все было хорошо, стоило члену встать на мужика за ним выехала гэбня.

Ведется ли она, по лицу ее понять сложно. Из глаз так же пронзительно смотрит девочка-моль.

"Скажи, она знает?" – мысленно обращается к демонессе Даня.

"Вся в подозривашечках, ты у нее не один такой умный, Славочка, но психаторочка ничего про наш сладенький мирок не знает".

– А голоса, видения, у вас бывали?

Зло в глазах смотрит выжидающе, остро, пронзительно, лапает его мозг ручками-скелетами, держит мягкое серое вещество, и может сжать пальчики в любой момент.