Хачик Хутлубян - Агент, переигравший Абвер [litres]

Когда Казанфар скрылся следом за «Опель Капитаном», Жора, подождав минут пять, направился к фруктовой лавке, где находился Мурат. Раздвинув занавеску из продолговатых стеклянных бусинок, похожих на струи дождя, Жора вошел внутрь и сразу почувствовал неладное. Лавка была пуста. Жора поднял крышку стойки, шагнул за прилавок и остолбенел! На полу, слева от прохода, лежал, свернувшись калачиком, Мурат. Жора наклонился к нему, тронул за плечо, но тот никак не отреагировал. Руки Мурата были прижаты к животу. Жора попробовал отвести одну из них, но Мурат вдруг застонал и, немного развернув кисть, показал окровавленную ладонь.

– Что произошло, Мурат?! – пытаясь придать голосу твердость, спросил Жора.

– Ма-а… он… в го-ро-де… – Слова дались Мурату с большим трудом и лишили последних сил. Голова мальчика откинулась в сторону, взгляд застыл, и тонкая струйка крови потекла из уголка рта.

– Мурат… Муратик, погоди, братишка… Я приведу врача, – зашептал дрогнувшим голосом Жора. – Мурат… не умирай… я сейчас…

Слезы навернулись на глаза, но он не отвернулся, смотрел сквозь пелену в лицо мальчику и беззвучно плакал, подрагивая плечами. Вскоре Жора опустил ладонь и прикрыл веки умершему. Бессилие перед непоправимой бедой, опустошенность в душе сменились злостью. В памяти всплыл мужчина в черном костюме – неведомый, безжалостный враг, нанесший смертельный удар, не пощадивший и ребенка. «Я найду убийцу, Мурат, найду и отомщу за тебя. Обещаю, братишка». – Шепотом произнес Жора. Он начал собираться с мыслями. «О чем хотел сказать Мурат?.. Что произошло в лавке за эти пять – десять минут?.. Мужчина в черном костюме!.. Мурат помешал ему?.. Узнал его… и тот убил парня?! По-бандитски сунул шило в живот! Способ фашистских диверсантов. Так они «бесшумно устраняли свои жертвы». Рассчитано наверняка – удар в брюшную аорту – внутреннее кровотечение и неминуемая смерть. Мужчина в пустой лавке – фашистский диверсант?.. Зачем он зашел туда? Кто хозяин?..» Вопросов было много. Подобно сыпучке в песочных часах, они «просеивались» через сознание, которое отказывалось понимать, что Мурата больше нет!..

– Руки за голову! Не сопротивляться! Полиция! – Жора не успел даже оглянуться на окрики, когда сзади на него навалились несколько туш и стали выкручивать запястья. Потасовка длилась недолго. Минуты через полторы Жора уже стоял перед двумя полицейскими с завязанными за спиной руками и смотрел на третьего, довольно невзрачного мужчину в старом темном костюме. Тот то и дело вскидывал руки, причитая о случившемся:

– О Боже, как ты допустил такому произойти в моей лавке? За что ты посылаешь это испытание мне, бедному торговцу фруктами? Чем я прогневил тебя? Я ведь ни в чем, ни в чем не виноват…

– Слушайте, хватит! – сильным низким голосом прервал хозяина один из стражей порядка – коренастый, с лоснящимся от пота смуглым лицом полицейский. На широких плечах его, прикрепленные к мокрой рубахе, плотно лежали красивые сержантские погоны. Судя по всему, он являлся старшим и потому обратился к напарнику в некотором пренебрежительном тоне, но на «вы»:

– Муслим, выйдите-ка, поищите там свидетелей, наверняка найдутся те, кто что-то видел или слышал.

Муслим – высокий, очень худой парень в великоватой в плечах и одновременно коротковатой форме рядового полицейского таким же низким грудным голосом рявкнул:

– Будет исполнено! – козырнул и выбежал на улицу.

Оставшийся в лавке сержант, осматривая место происшествия, шумно вздохнул в раздумье – кого из подозреваемых первым огорошить вопросом: «Где вы находились в момент преступления?!»

Тем временем Муслим, которому пришлось-таки походить в поисках свидетелей, разговаривал с мальчишкой, работавшим зазывалой в кондитерском магазинчике. То, что поведал парень, Муслим сопоставил с рассказом уличного писаря, который был опрошен им несколько раньше. И примерная картина произошедшего стала вырисовываться в голове полицейского. Запротоколировав под роспись сказанное ими, он прихватил их обоих с собой и направился к фруктовой лавке. Ему теперь предстояло предъявить показания и самих свидетелей старшему напарнику. Муслим вполне мог считать достигнутый результат успехом, так как обитатели Большого базара всегда с неохотой делились свидетельскими показаниями по поводу уличных убийств. Они в начале 40-х годов происходили в Тегеране часто, нередко являясь результатом фатальных разборок враждующих между собой разведсообществ, которые согнала сюда с разных концов света Вторая мировая война.