Блейк Пирс - Прежде чем он поймает

«Бог мой, — вздохнула Макензи. — Спасибо, Харрисон».

Она вбила нехитрое название «Мечта мулатки» в GPS-навигатор и отложила телефон. Она ехала на восток, отлично понимая, что последние два дня постоянно находилась в разъездах, непоколебимо приближаясь… К чему? Сложно сказать. Макензи начинало казаться, что она мечется кругами, возвращаясь к одному и тому же расследованию — моменту из прошлого, который не отпускал её с самого детства.

Но, возможно, — нельзя это исключать — она подбиралась к концу. Встреча с матерью и предстоящий разговор с сестрой заставляли её думать, что она вернулась к точке отсчёта.

Оставался вопрос: как изменится её жизнь, когда круг замкнётся?

Когда Макензи остановила машину на парковке у клуба «Мечта мулатки», за окном был поздний вечер. Не было ещё и девяти часов, а учитывая тот факт, что сегодня была среда, парковка была почти пустой. Выбравшись из машины, Макензи подумала, что была велика вероятность, что, войдя внутрь, она застанет Стефани за работой. От этих мыслей она начала нервничать ещё сильнее; желудок весь съёжился, и ей казалось, что её может вот-вот стошнить.

Войдя в здание, Макензи вдруг подумала, что ещё ни разу в жизни не была в стриптиз клубе. Однако то, каким его изображали в фильмах, почти идеально совпадало с действительностью. Весь зал кроме сцены таился в полумраке, а сцену освещали яркие голубые и белые софиты. В данный момент на сцене находились три женщины в разной степени обнажения. Одна из них кружилась вокруг шеста, а две другие недвусмысленно танцевали вместе.

Одной из них была Стефани. Она хорошо играла свою роль, извиваясь вокруг партнёрши. Макензи находила нечто комичное в её исполнении, но также понимала, что любой живой мужчина будет в восторге от их шоу. Музыка, ревущая в динамиках, была ей незнакома, но в ней присутствовала зажигательность, свойственная стилю индастриал начала девяностых.

Не зная, что ещё сделать, Макензи прошла в правую часть зала и села за барную стойку. В баре тоже было пусто. Горстка клиентов столпилась у сцены. Другие расселись по углам, наслаждаясь приватными танцами.

«Могу я вам что-нибудь предложить?» — спросил бармен.

«О боже, да, — ответила Макензи. — Ром с колой. Колы побольше».

Бармен принялся готовить напиток, а Макензи старалась смотреть куда угодно, но только не на сцену, надеясь, что Стефани освободится после окончания песни.

Бармен вернулся, и Макензи одним глотком опустошила почти половину порции. Он с интересом посмотрел на неё, а потом перевёл внимание на клиента в противоположном конце бара. Песня не заканчивалась, и Макензи не сдержалась. Она снова смотрела на сестру. Стефани всегда была красоткой — она была самой красивой из них. К тому же, она была чертовски умна, но связалась с плохой компанией и совершила несколько серьёзных ошибок в жизни: забеременела и потеряла ребёнка в семнадцать, несколько раз попалась на мелких правонарушениях ещё до того, как ей исполнилось восемнадцать, и, конечно, занималась тем, чем она сейчас занималась.

Кроме этого, судя по всему, она была очень хорошей актрисой. Казалось, что ей действительно нравится то, что происходит на сцене. Очевидно, её не волновали ни собственная обнажённая грудь, ни тонкая ниточка трусиков, прикрывающая промежность. Свет отражался в её светлых волосах, и она танцевала в такт музыки.

«Может, ей нравится такая жизнь, — подумала Макензи. — Лично я сейчас похожа на настоящую развалину, так что не мне судить».

Песня закончилась, и Макензи с радостью отметила, что все три танцовщицы собрались покинуть сцену. На выходе несколько мужчин подошли к ним и засунули долларовые банкноты за кружевные пояса девушек. Макензи наблюдала за тем, как Стефани любовно погладила одного из мужчин по руке. Её улыбка казалась искренней.

Когда Стефани и две её коллеги спустились со сцены, Макензи заметила, что они направились в сторону бара. Одна из них остановилась в противоположной его части, чтобы пофлиртовать с сидящим там мужчиной. Двое других подошли к бармену. Макензи увидела, как он дал Стефани бутылку с водой. Она отхлебнула из бутылки и оглядела клуб, возможно, в поисках следующей жертвы.

Когда она увидела у бара Макензи, то чуть не выронила бутылку из рук. Долю секунды на её лице была улыбка. Возможно, она была просто шокирована или удивлена. Что бы ни послужило причиной, улыбка была настоящей.

Стефани медленно подошла ближе. Даже сейчас её нисколько не смущала собственная нагота. Подходя ближе, Стефани повела плечами и спросила: «Как тебе мой наряд?»