Александр Горский - Марионетка

— Дальше я плохо помню, — признался Денис, — Локтионов схватил меня за горло, и я не мог вырваться. Тогда я ударил его ножом еще два или три раза. Если бы я этого не сделал, он бы точно задушил меня.

— Здесь явная вынужденная самооборона, — наконец высказался адвокат Егупова.

Реваев смерил его тяжелым взглядом и промолчал.

— Вы подтверждаете сказанное? — Реваев взглянул на застывшую Надю, которая не могла отвести от Дениса глаз полных слез.

— Да, — Надя вздрогнула, словно выходя из забытья, — все так и было. Он защищался, он не мог ничего больше сделать.

— Защищался, значит, — кивнул Реваев, — защищался, это хорошо. А вы сами что делали в это время? Стояли и смотрели?

— А что должна была делать тринадцатилетняя девочка? — воскликнул Чижевский, делая шаг в сторону своей подопечной. — Что она вообще могла сделать в этой ситуации? Конечно, ничего.

— Ну так пусть она об этом сама и скажет, — настаивал полковник. — Кстати, тебя, кажется, можно поздравить с четырнадцатилетием?

Чижевский недовольно фыркнул. По его мнению, обстановка к поздравлениям не располагала.

— Я испугалась, — по щеке девочки скатилась слезинка, — было страшно, вы понимаете? Я даже пошевелиться не могла, пока Алексей не прибежал.

— Кстати, Алексей, — Реваев повернулся к стоящему рядом Тузу, — в какое время вы появились и что увидели? И с чего вы вдруг здесь появились?

— Я был во дворе, не спалось — за время, проведенное под стражей, у Алексея было время обдумать ответы на возможные вопросы, — услышал крик. Кто кричал, по голосу было не разобрать, но явно что-то не так, а я знал, что здесь Анатолий. Я бегом сюда, когда пробегал калитку, услышал еще крик. Когда подбежал, Толя уже упал, а этот парень стоял с ножом в руке, потом он нож бросил, но никуда не убегал, так и остался стоять неподвижно.

— То есть сам момент убийства вы не видели? — уточнил Реваев.

— Нет, — покачал головой Туз, — но то, что нож был у парня, это факт.

— Ясно, — кивнул полковник. — Дмитрий Евгеньевич, у вас какие-то вопросы есть?

— Нет, — покачал головой Бочкарев, — все ясно.

— Все ясно, — задумчиво повторил Реваев, затем взглянул на хлюпающую носом Надю: — Что, жалко парня?

Надя, стиснув губы, чтобы не разрыдаться, закивала, а затем, не удержавшись, закрыла лицо руками и заревела.

— Ну ничего, — философски заметил полковник, — посидит, выйдет. Ты как раз к тому времени повзрослеешь, будешь невеста на выданье.

— Мне кажется, Юрий Дмитриевич, ваши комментарии сейчас не очень уместны, — нахмурился Чижевский, — если по существу дела вопросов больше нет, то, я так понимаю, следственный эксперимент можно считать завершенным?

— В принципе, да, можно закругляться, — согласился Реваев, — единственное, что хотел бы уточнить, — вот этот нож, которым совершено убийство, он вообще откуда взялся?

— В смысле, — выпучил глаза адвокат, — вообще-то это вы его сами нам предоставили.

— Ну да, я понимаю, — полковник рассуждал так, словно беседовал сам с собою, — это нож, найденный на месте преступления, и убийство совершено именно им. Здесь все понятно. Непонятно, чей это был нож, откуда он взялся на месте преступления.

— Юрий Дмитриевич, — вмешался удивленный Бочкарев, — это же нож из набора, который стоял на кухне у Подгорного, все это зафиксировано в материалах дела.

— Что — это? — резко спросил Реваев, его задумчивость неожиданно испарилась. — Что именно отражено в материалах дела?

— Ну как, что, — оторопел капитан, — есть нож, есть фотография набора, из которого он взят.

— Однако сам набор вами изъят не был?

— Да он и вами потом изъят не был, — защищался Бочкарев. — Послушайте, Юрий Дмитриевич, вам не кажется, что не самое удачное место, чтобы выяснять отношения?

— Мне не кажется, что мы выясняем отношения, — отрезал полковник, — принесите сюда из дома этот набор.

— Артем, сгоняй по-быстрому, принеси этот набор несчастный, — попросил оперативника Бочкарев.

Через несколько минут Артем вернулся, неся деревянный ящичек, из которого торчали рукоятки нескольких ножей разного размера. Одного, самого большого, ножа в комплекте не хватало. Бочкарев, который все это время нервно расхаживал из стороны в сторону, нервно бросился Артему навстречу.

— Вот эти ножи, Fistler, все правильно. Юрий Дмитриевич, что здесь непонятного?

— Достань ножик, любой, — приказал Реваев, — ты только так не нервничай, а то ведь они острые.

Бочкарев выхватил один из ножей из фирменной деревянной подставки.